Девять драконов   ::   Хендерсон Крис

По окончании монолога спутник толкнул его локтем в бок и что-то зашептал на ухо, по-видимому высказывая сомнения в том, что перед ними — совсем уж безобидный и слабоумный добрый самаритянин.

— Ты кто такой? Из полиции, что ли? Какого... суешься, куда не просят?

— Сейчас объясню, — сказал я и треснул его скрученной «Пост» поперек морды. — Сейчас все поймешь, — и еще раз — так, чтобы получился косой крест. Довольно сильно. И звучно. — Я здесь работаю. — И еще, по ушам: раз и другой — это очень больно. — Я, видишь ли, здешняя уборщица, — и ткнул его в левый глаз. — Я собираю всякий мусор и выкидываю его на улицу.

Другим концом трубки я ткнул его под ложечку, и он, согнувшись, налетел на прилавок. Потом уже удары посыпались без задержки, не давая противнику опомниться и увеличивая его смятение. Потом, ухватив юнца за волосы, я вздернул его кверху и поставил на ноги, не обращая внимания на вопли и хлещущую из носа кровь.

Второй не двигался с места. Он явно был в этом тандеме главным, осуществлял общее руководство, но, лишившись своего боевика, испугался. Первого я вышиб в раскрытую дверь, убедившись при этом, что он славно приложился к капоту припаркованного на углу «форда». Хруст был впечатляющий. Я не люблю «форды». Но и шпану — тоже. Потом, обернувшись ко второму, осведомился:

— А вы зачем здесь, молодой человек?

— Я?.. Я так просто... зашел...

Он был испуган. До сих пор сбор податей всегда проходил гладко. Если владелец отказывался платить, с ним разбиралась вся шайка, но — позже. Но то, что сопротивление может быть оказано — такого он себе не представлял. Такая бредовая мысль даже в голову им не могла прийти.

— То есть как это «зашел»? Ни за чем пришли в магазин? Полагаю, вы должны последовать на улицу за своим мужественным другом.

— Нет-нет! Нет!

— Ах, нет? Но тогда все-таки ответьте, зачем вы сюда пришли?

На лбу у него выступили капли пота. При нем были деньги — полученная от других лавочников мзда. Он явно тяготел к спринту, а не к боксу, но я перекрывал выход. Однако лишиться денег было похуже, чем оказаться в столь же бедственном положении, как его разговорчивый напарник.

— Я... я пришел, чтобы... Ну, чтобы... — глаза его лихорадочно шарили по полкам, и тут его осенило. — Конфет хотел купить. Да! Леденцов!

— Ах, леденцо-ов... Ну, что ж, купите себе леденцов. — И, когда он полез в карман, я сказал Ло: — Продай ему упаковку. Леденцов ящик. Подороже которые.

Ло скрылся в задней комнате и вскоре появился, везя за собой на тележке здоровенный картонный ящик. Стоил он четыреста пятьдесят четыре доллара.

— Как раз те, что вы любите, не правда ли? — спросил я.

Парень скосил глаза на газету, по-прежнему зажатую у меня в кулаке, и энергично кивнул. Он уплатил, и я открыл перед ним дверь, глядя, как он пыхтит под тяжестью своей добычи. В ту самую минуту, когда он начал, подхватив ящик, протискиваться в дверь, я сунул скрученную «Пост» ему под подбородок, чуть нажав на кадык, чтобы привлечь внимание.

— А теперь подбери своего дружка, по которому, как и по тебе, каталажка плачет, и уматывай. И всем остальным передай: в этот магазин — до окончания праздников вход вам запрещен. Так и передай. Мистер Ло с радостью заплатит все, что положено, но — не раньше, чем вы, засранцы, разберетесь между собой. Трясите кого-нибудь еще. Кого хотите. Но этот магазин обходите стороной. А после Нового года посмотрим.

Отводя глаза, он снова кивнул. Я убрал свою бумажную дубинку и дал ему пройти. Едва закрылась дверь, он бросил ящик и подбежал к своему напарнику, все еще корчившемуся на обочине. Оба уставились на магазинчик Ло и долго смотрели на него. Я закурил и помахал им. Наконец рэкетиры удалились, оставив леденцы.