Есть ли выход из лабиринта   ::   Гривнин В

Другая - показать, как бережно должны относиться люди к добру. Абэ предостерегает людей, демонстрирует им ту опасность, которая нависла над человечеством и готова обрушиться на него, если оно не осознает, что мир клиники - уродливое образование и не может, а главное, не должно рассматриваться как некая универсалия, что от этого уродства необходимо избавиться.

Ужасен мир, нарисованный Абэ. Но таким ли уж далеким от реальности представится он нам, если мы поглубже вдумаемся в иносказания, к которым прибегает автор? Абэ дает разрез современного буржуазного общества, показывая прежде всего его духовную и нравственную ущербность, и убеждает нас в том, что там, где правит не любовь, а ненависть, выхода из лабиринта нет.

Завершающие сборник две сцены можно назвать притчами о жизни и смерти. Трагический монолог боксера в "Провале времени" заставляет читателя с поразительной отчетливостью представить себе жизненный путь человека, во всем себя ограничивающего, бесконечно тренирующегося, чтобы выиграть решающий бой, который должен направить его жизнь в новое русло, послужить трамплином для будущих достижений. Ясно, разумеется, что боксер - это любой из тех, кто всю жизнь карабкается по лестнице успеха, но на последней ступеньке срывается вниз. Жизнь - борьба. Это верно, но Абэ говорит о другом: в обществе, которое он рисует, выжить может лишь тот, кто сталкивает в пропасть своего соперника, и вся жизнь человеческая - подготовка к этому беспощадному бою.

"Человек, превратившийся в палку" служит как бы продолжением предыдущей сцены. Умерев, человек превращается в палку. Человек стал настолько мелок, настолько невыразителен, что после смерти он становится тем, чем был на земле, - деревянным обрубком. Он был лишен чувств, лишен души, лишен духовности. Он был функционален, как палка. И превращение его в такую бездушную палку после смерти - естественный результат этого. И страшнее всего то, как говорит Служитель ада, что с каждым годом таких палок становится все больше. Мелок человек.

Эта сцена написана Абэ более двадцати лет назад, когда Япония упивалась своим экономическим процветанием, когда весь мир говорил об "экономическом чуде" в Японии. Но Абэ прозорливо оценил пагубность этого "чуда", он уже тогда понимал, что Японии грозит бездуховность, свидетелем которой мы являемся сегодня. Экономический прогресс прекрасен, но только в том случае, если им движет свободный, духовно богатый человек.

В.Гривнин