Испытание войной   ::   Шапталов Борис

Почему такой человек не мог отдать рискованный приказ о вторжении в СССР, оставив в тылу (временно) полузадушенную Англию?

Странно, что, несмотря на угрозу войны, не были предприняты многие элементарные меры безопасности, которые, даже при всей боязни спровоцировать или спугнуть Германию, не могли бы насторожить Берлин, К таким мерам относятся: рассредоточение приграничной авиации, возвращение артиллерий с полигонов, заблаговременное развертывание фронтовых и армейских командных пунктов, выдача войскам необходимого количества боеприпасов, доведение до штатной численности частей, расположенных на ожидаемых направлениях главных ударов противника и т.д. Эти мероприятия были бы куда менее заметными, чем массированная переброска сотен тысяч солдат и огромного количества техники к западным границам в мае - июне 1941 г. для формирования Второго стратегическою эшелона. Защитные мероприятия были бы оправданы еще и тем обстоятельством, что Германия на все свои жертвы нападала внезапно, причем со многими из них у нее были заключены договоры о ненападении. С Австрией такое соглашение было оформлено в 1936 г., с Норвегией - в 1939 г. Германия дала гарантий ненарушения нейтралитета Бельгии и Люксембургу.

В истории России также был случай внезапного нападения - со стороны Японии в 1904 г. Военно-теоретическая мысль Красной Армии попыталась учесть уроки истории и уделила серьезное внимание проблеме внезапности при начале военных действий.

На эту же тему достаточно осмысленно говорили и другие участники совещания;

Д.Т. Козлов (начальник Главного управления ПВО РККА): "Нанося удар по воздушным силам противника, в первую очередь нужно уничтожить авиацию, которая имеет наиболее современную материальную часть, так как разгром этой авиации немедленно дает превосходство в воздухе. На французском фронте немцы в первую очередь нанесли удар по аэродромам, на которых находилась наиболее современная французская авиация" (с. 183).

М.М. Попов (командующий 1-й Краснознаменной армией Дальневосточного фронта): "Для господства в воздухе наступающий обязан обеспечить себе господство путем разгрома авиации противника на аэродромах и в воздушных боях (иногда спровоцированных). Я считаю, что эффекты таких налетов будут зависеть от того, насколько они внезапны. В начальном этапе войны подобные налеты будут давать колоссальные результаты" (с. 186).

С другой стороны подошел к проблеме командующий ВВС Дальневосточного фронта генерал К.М. Гусев: "Почему германская авиация разбила польскую? Потому, что в мирное время средствами агентуры Германия знала точную дислокацию и наличие аэродромной сети Польши и поэтому Германия била не по пустому месту, а по польской авиации" (с. 192).

За развитие аэродромной сети как средства свести к минимуму внезапный удар авиации противника ратовал командующий ВВС Прибалтийского военного округа генерал Г.П. Кравченко: "Если наземные части прикрываются развитым сильным укреплением районов, то авиация может прикрываться только развитой сетью аэродромов. Я считаю, что у одной-двух эскадрилий должен быть аэродром. Своевременно предупредить нашу авиацию, базирующуюся в радиусе 50-100 км, о пролете авиации противника, имеющей скорость до 600 км, никакой пост ВНОС не сумеет" (с. 193).

И еще одно ценное замечание сделал Кравченко. Он предостерег от уверенности, что борьбу за господство в воздухе можно решить ударами по аэродромам: "Я считаю, что соотношение между потерями на аэродромах (и в воздухе) будет такое: в частности, на Халхин-Голе у меня было .- так - 18 часть я уничтожил на земле и 78 в воздухе... (ошибка сканирования)Поэтому надо ориентироваться на это и готовиться в основном к сражению в воздухе" (с. 194). Опыт войны ж(ошибка сканирования) подтвердил позицию выступавшего. Потери советских ВВС в июне 1941 г. составили примерно ту же пропорцию, о которой говорил Кравченко. Решающие бои за господство произошли в воздухе.