Дитя Колорадо   ::   Кинг Стивен

Винс сел за стол, негромко, но, вполне внятно хрюкнув, после чего последовал хруст, когда он повернул туловище сначала влево, а затем вправо. Это называлось «наладить спину». Дэйв говорил, что когда-нибудь Винс парализует себя с головы до пят «налаживая спину». А тот включил компьютер пока главный редактор сидел на углу его стола, затем смастерил зубочистку и начал ковырять ею в верхней вставной челюсти.

— Что у нас сегодня? — спросил Дэйв. — Пожар? Наводнение? Землетрясение? Или народное восстание?

— Я подумываю начать с пожарного гидранта, на Бич Лейн, который сшибла Элен Данвуди, когда у ее машины отказали тормоза. А затем, как только дойду до нужной кондиции, примусь за переписывание библиотечной передовицы, — ответил Винс и хрустнул костяшками пальцев.

Дэйв посмотрел на Стефани со своего насеста, которым стал угол стола Винса.

— Сначала спина, теперь костяшки, — произнес он. — А вот сыграл бы он «Сухие кости» на своих ребрах, мы отправили бы его в «Американский идол» [2] .

— Вечно он критикует, — дружелюбно отозвался Винс, ожидая загрузки компьютера. — Знаешь, Стефф, как-то все это неправильно. Вот я, девяностолетний старик, одной ногой в могиле, работаю за новеньким компьютером «Макинтош», а вот ты в свои двадцать два, обворожительная, свежее молодого персика, исписываешь желтые листки блокнота, как старая служанка викторианской эпохи.

— Не думаю, что желтые рабочие блокноты были изобретены в викторианскую эпоху, — сказала Стефани, и разворошила бумаги на своем столе. В июне, когда она только пришла в «Еженедельный островитянин» ей дали самый маленький стол из всех что имелись — он был немногим больше парты старшеклассника — и поставили его в угол. В середине июля ей уже предоставили стол побольше и поместили его в центр комнаты. Это было приятно, но расширение рабочего места привело к увеличению количества отвлекающих предметов. И сейчас ее взгляд блуждал по груде бумаг, пока не наткнулся на ярко-розовый рекламный проспект.

— Кто-нибудь из вас знает, какая выгода организации от «Ежегодных прогулок, пикников и танцев в конце лета на ферме Джернерда».

— Эта организация состоит из Сэма Джернерда, его жены, пятерых детей и разночинных кредиторов, — сказал Винс, а его компьютер пикнул. — Я хотел сказать тебе, Стефф, ты отлично поработала с этой рубрикой.

— Да это так, — согласился Дэйв. — Тебе пришло дюжины две писем, если не ошибаюсь, и лишь одно из них с претензиями, от миссис Эдины Стин, южно-английской королевы грамматики, но она сумасшедшая.

— Совершенно с катушек съехала, — подтвердил Винс.

Стефани улыбнулась, задумавшись над тем, как редко чувство глубокого и искреннего счастья переполняет нас, после того, как мы прощаемся с детством.

— Спасибо, — сказала она. — Спасибо вам обоим.

А затем продолжила:

— Можно спросить кое о чем? Только честно!

Винс повернулся на стуле и посмотрел на нее.

— Все что угодно, если это избавит меня от миссис Данвуди и пожарного гидранта, — сказал он.

— А меня от счет-фактуры, — подхватил Дэйв. — Хотя уйти домой, пока она не будет готова, я не смогу.

— Не позволяй этим бумажкам тобой командовать, — сказал Винс, — сколько раз повторять?

— Тебе легко говорить, — ответил Дэйв. — Сам-то уже лет десять в счета не заглядывал, не говоря уж о том, чтобы заниматься ими.

Стефани была решительно настроена на то, чтобы не позволить им уйти от ответа, или увести ее от темы и завлечь в эту перепалку:

— Ну-ка хватит, оба!

Они удивленно посмотрели на нее и замолчали.

— Дэйв, вы сказали мистеру Хэнретти из Бостона, что проработали вместе с Винсом в «Островитянине» сорок лет.

— Пусть так.

— А начали вы в тысяча девятьсот сорок восьмом, Винс?

— Это правда, — подтвердил тот.