Юрий Сотник и его герои   ::   Сивоконь С

Был интерес матери к литературным опытам сына, был прекрасный учитель литературы Иван Иванович Зеленцов - прототип учителя Николая Николаевича из рассказа Ю.Сотника "Исследователи". ("Думаю, что благодаря ему, - вспоминает писатель, добрая половина нашего класса пошла по гуманитарной линии"). Был, наконец, и "домашний" литературный наставник - друг семьи будущего писателя В.М.Авилов, сын писательницы Л.А.Авиловой, в свое время дружившей с самим Чеховым и оставившей о нем большие и интересные воспоминания.

Печататься Ю.Сотник тоже начал рано, прямо со школьной скамьи. Однако все это были мелкие заметки и очерки в газетах и журналах да два рассказа, которые сам автор сейчас находит очень слабыми. Но вот в 1939 году, когда Ю.Сотнику было уже двадцать пять лет, появился в журнале "Пионер" его рассказ "Архимед Вовки Грушина", с которого и началась настоящая литературная жизнь писателя.

Впрочем, и после этого дела не пошли быстрее. Первая книга Ю.Сотника - повесть "Про наши дела" - появилась в 1946 году; первый крупный сборник рассказов - "Невиданная птица" - в 1950-м (с той поры он не раз переиздавался). Писатель явно не спешил выступать с новыми произведениями, несмотря на успех и признание юных читателей, да и критики, - литературная требовательность его к самому себе была высокой. Столь же медленно его творческий багаж пополнялся и дальше: повесть "Приключение не удалось" появилась в 1960 году, "Машка Самбо и Заноза" - в 1965-м, а следующая, и пока последняя повесть "Эликсир Купрума Эса", - только в 1978-м. До этого увидело свет также несколько пьес писателя.

И еще одна особенность Юрия Сотника: пишет он лишь о том, что доподлинно знает. Почти все, что выпало позже на долю его героев, было прежде испытано им самим. Из дому он сбегал, подводную лодку проектировал, по вентиляционной системе в школе лазал (и при этом чуть не погиб). Фотографией и киносъемкой увлекался - да так, что и других пытался научить фотографировать (именно этому была посвящена его первая печатная работа).

Подобно своему герою Феде Капустину, пытавшемуся, хотя и неудачно, бежать на Крайний Север, Юрий Сотник, под влиянием Джека Лондона, отправился на Ленские золотые прииски. Правда, в итоге он тоже потерпел неудачу. "До приисков не доехал, заболел и чуть живой вернулся в Москву", - вспоминает Юрий Вячеславович.

После всего сказанного надо ли удивляться, что в рассказах и повестях Юрия Сотника столько приключений, столько, дерзких и необычных замыслов, столько поисков, находок, экспериментов?!

3

Юрий Сотник прекрасно знает, что даже в наиболее рискованных своих затеях (затеи эти многие взрослые назвали бы озорством, а то и хулиганством) дети, как правило, исходят из самых лучших побуждений. И он неизменно выступает защитником своих героев перед их родителями, да и вообще перед взрослыми, неотразимо доказывая, что они, эти герои, почти всегда лучше, чем о них думают взрослые, - мысль эта проходит едва ли не через все его произведения. Он не просто, как говорится, смотрит сквозь пальцы на сожженный Люсей Пролеткиной и ее приятелем пылесос ("Машка Самбо и Заноза"), но совершенно явно _сочувствует_ этим хотя и неудачливым, но поразительно настойчивым изобретателям, мечтающим создать поломоечную машину. С тем же сочувствием и интересом следит он за приготовлениями к побегу на Крайний Север Феди Капустина, хотя побег из дому (даже и не на Север), с точки зрения подавляющего большинства взрослых, вряд ли заслуживает одобрения... И если писатель все-таки смеется над Федей, так не потому вовсе, что тот пытался бежать, а потому, что с первых же шагов проявил нерешительность и трусость.