КГБ во Франции   ::   Вольтон Тьерри

На следующий день он передал нам документы".

Любопытное совпадение. На то, что это не было простым времяпрепровождением, указывают две детали. Прежде всего, Бофис тщательно скрыл свой "отпуск" в СССР от близких, в том числе от детей. Более того, виза на поездку в Москву, переданная ему Ленским в Праге, была оформлена на отдельном листе, чтобы в паспорте не осталось никаких следов. Когда советские разведслужбы переправляют своих агентов на тайную стажировку, они всегда поступают именно так. Кроме того, обычно поездки осуществляются не напрямую, а через столицу какой-нибудь дружественной социалистической страны, в данном случае через Прагу.

Эти признания, а также аппаратура, найденная у него дома, убедили УОТ: Бофис – важный агент ГРУ. Тем не менее, как признал комиссар Нар в суде, "в данном деле к правде мы только приблизились. Она нам известна лишь на 25 процентов".

Это не безответственная фраза. Она свидетельствует одновременно о размахе и сложности дела Бофиса, в котором даже сейчас очень трудно разобраться.

Прежде всего странный факт: весной 1975 года установлено, что бывший офицер виновен в передаче плана обороны. Арестовывают же его в октябре 1977 года. Почему такая задержка?

Первое объяснение: трудности расследования. УОТ получило информацию от перебежчика, перешедшего на Запад в конце 1973 года. Бофис со своей стороны утверждал, что в это же время по собственной инициативе порвал связь с СССР. Это совпадение дат наводит па мысль, что ГРУ прекратило контакты из соображений безопасности. Классический прием: в случае предательства советские разведслужбы консервируют организации и агентов, которые известны перебежчику и которые он может выдать западным спецслужбам. Между прочим, можем сообщить, что благодаря тому же советскому офицеру УОТ удалось разрушить самую большую сеть ГРУ, которую когда-либо обнаруживали во Франции (см. главу третью). Эта организация под руководством Сержа Фабиева после его предательства также была законсервирована. По обоим делам контрразведка начала расследование, когда агенты прекратили всякую деятельность. А в таких случаях следствие занимает больше времени. Установив личность шпиона, полицейские начинают за ним слежку в надежде застать его на месте преступления (например, при передаче документов советскому офицеру). Что касается Бофиса, то после двух с половиной лет слежки и прослушивания телефонных разговоров в УОТ поняли, что он прекратил связь с ГРУ. Оставалось только его арестовать.

Но это лишь часть объяснения. Только часть. Ведь встает другой вопрос. Каковы были отношения Бофиса с Французской коммунистической партией? Ответ на него для контрразведки не был очевидным.

Официально бывший офицер всегда отрицал свою принадлежность к ФКП. Во время суда это подчеркнула "Юманите", опубликовав его заявление: "Я подчинялся не коммунистической партии, а руководству ФТП. После 1940 года я никогда не был активистом компартии". Говорил ли он правду? Или полуправду? Не был ли он в послевоенный период тем, кого называют активистом "за штатом", то есть коммунистом, который официально не должен числиться в партии и из соображений безопасности никогда не должен заявлять о своей к ней принадлежности? Вот что хотело выяснить УОТ до его ареста.

"За штатом" обычно оставляют коммунистов, занимающих видное общественное положение или работающих в важных и ответственных государственных органах. Бофису, служившему после войны во французской армии, имело смысл не афишировать свои коммунистические взгляды. Возможно также, что он скрывал свою принадлежность к ФКП, чтобы партия не оказалась замешанной в некоторых акциях. Если это так, то благодаря Бофису мы доходим до особо тайных сфер, неизвестных даже специалистам по ФКП.