(Голово)ломка :: Гаррос Александр
Страница: 3 из 121 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕОСЕНЬ В ЛЕСУ 09.09.10 - 15:07 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Нам с вами, коллеги, выпала редкая удача. Потому что REX — это Cемья. А в каждой Семье, тем паче с большой буквы, есть свой…»
Очкастый уже стоял у меня за плечом. Но я обернулся не сразу, а — степенно покачав головой, помяв переносицу жестом усталым и достойным, откинувшись на овальную спинку стула… и будто бы лишь теперь заметив гражданина начальника. — Андрей Владленович! — я приподнялся со спокойным пиететом честного труженика. — Я вот… Очкастый смотрел в монитор издевательски осклабясь, демонстровал краешек белейших резцов. — А в каждой Семье, — с чувством продекламировал он, выделив прописную букву безошибочным пиком интонации, — есть свой урод. Хмыкнул. Покровительственно похлопал честного труженика по плечу. Он был младше меня на два года. — Молодец, Вадик. Дерзай. Папхен почитает — ему понравится, сто пудов. Семья, бля… — он хмыкнул повторно, уже в другой, не для прессы, тональности. Для Очкастого это действительно была семья. Развернулся, задел меня легким ажурным крылом экологичного парфюма Kenzo Pour Homme и скрылся в собственном кабинете. Отдельном. Но — отделенном от прочего пресс-рума такой же стеклянно-пластиковой стеной… Но — иссеченной мелким горизонтальным рубчиком жалюзи… Демократия была соблюдена. Субординация тоже. Сдержанно-польщенный, одухотворенно-деловитый я вернулся взглядом к экрану, руками к клавиатуре; жестом хирурга или пианиста энергично пошевелил пальцами. Подстегнутый разовой инъекцией служебного энтузиазма мозг формировал окончание недособранной фразы. Есть… свой… Но до пальцев похвальный импульс так и не добрался. Действие разбодяженного конформина, не успев принести ни результатов, ни удовольствия, сменилось тут же вязким отходняком. Как у героинщиков-ветеранов, которым дозы хватает, говорят, лишь на пару секунд. Все более вяло я глядел на три с половиной предложения новогоднего приветствия великим вождями и любимым руководителям, заказанного Очкастым мне как бывшей акуле пера, и и все менее понимал смысл написанного. Рука, опавшая на «клаву», указательным пальцем гоняла туда-обратно вдоль четырех строк курсор. Затем, встрепенувшись, с новой решимостью нажала alt x. Разгоняясь, я ворвался с оперативного простора жесткого диска персонального компьютера Pentium 200 в LAYOUTTT. Ввинтился в WORDOUT. Скользнул в COPYCAT. Рухнул в HKGRAPH. Ввалился в SYSTEM. Двинул курсор вправо вниз, в TEMPT. Ткнув enter, нырнул в чащу служебной директории WORDART. Морщась, сотворил файл molitva.txt. «Боже! Как они меня заебали! Все эти сотруднички, соратнички, олежеки, все эти начальнички, пыльные Очкастые и очкастые Пыльные! Все эти, блядь, Цитроны-читатели, которые, будь моя воля, читали бы попеременно свой смертный приговор и положительные анализы на рак всего! Все эти папхены, которых лучше б в свое время самих папхен на простыне оставил! Все эти ДОЛБОЕБЫ, ПИДОРАСЫ, ХУЕСОСЫ!!!!!!!! Как они меня заебали, Господи! Пожалуйста, забери их отсюда. К себе или к коллегам — меня не ебет. А если Ты не заберешь их сам, то я об этом позабочусь. Вот еще денек такой жизни, еще два — и все. Чарли Мэнсон в тюряге своей от зависти сдохнет, че я с ними сотворю. Ты въехал в базар, Господи?» Говорят, надежда умирает последней. Гонят. Отвечаю. Когда-то на меня возлагали большие надежды. Надежды эти давно и небезболезненно скончались. А я вполне жив. Хотя если на меня что и возлагают сейчас, то все больше — с прибором. Двенадцать лет назад я был выпускник первого в стране, тогда еще союзной республике, гуманитарного лицея — спешно измысленного по реанимированной шестидесятнической моде инкубатора юных талантов. Вооруженные дедуктивной методой учителя способны были разглядеть грядущего пушкина альбо кюхельбеккера и в трилобите. А уж во мне — и вовсе за милую душу. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|