Князь Курбский   ::   Филюшкин Александр

В последнем походе мы впервые видим в действующей армии князя Андрея Курбского. Он получил чин «стольник в есаулах» и был в царской свите. Неизвестно, довелось ли ему понюхать пороху и лично поучаствовать в рукопашной, но по крайней мере свидетелем сражений он стал. Впрочем, одно обстоятельство позволяет предположить, что князь сумел как-то обратить на себя внимание царя, в том числе, возможно, и воинской доблестью. Во всяком случае, с этого момента начинается его карьерный взлет.

Из рядового стольника он возносится до воеводских должностей. Если в 1550 году в Тысячной книге он еще назван сыном боярским 1-й статьи по Ярославлю, то 16 августа 1550 года он получил назначение воеводой в городе Пронске, на южном пограничье Руси, где провел зиму. Затем его должностной рост делает новый скачок, и в течение года он дослуживается из наместников маленькой пограничной крепости до полкового воеводы на самом важном – окском рубеже обороны страны от крымских татар. В мае 1551 года Курбский был назначен вторым воеводой полка правой руки, стоявшего у Зарайска, на южной границе. Князь находился в подчинении боярина П. М. Щенятева, с которым его впоследствии часто будет сводить фронтовая судьба [59] . С 26 октября 1551 года Курбский находился в Рязани, вторым воеводой под командованием М. И. Воротынского. Князья с их войсками были посланы на усиление рязанского гарнизона в связи с известиями разведки о готовящемся набеге ногайских татар. Но вторжения ногайцев не случилось. Курбскому было суждено оказаться в эпицентре боевых действий в следующем, 1552 году.



Против «измаильского пса»



В 1552 году Курбский вновь получил назначение на окский рубеж. С июня он являлся вторым воеводой полка правой руки под Каширой (первым был опять-таки боярин П. М. Щенятев).

В наши дни трудно поверить, что в середине XVI века главная линия обороны страны проходила чуть ли не за 100 километров до столицы. Сегодня до нее можно доехать на подмосковной электричке. Линия обороны называлась «окский рубеж», или «берег». Каждую весну (к 1 марта) и осень (к 1 сентября) составлялась роспись воевод «на берегу от крымских людей». По реке Оке располагались пять полков: в городах Алексине, Серпухове, Калуге, Коломне и Кашире. «По вестям» (известиям о нападении татар) эти полки по заранее определенным маршрутам двигались из мест своей дислокации навстречу врагу, а из Москвы спешили дополнительные силы, иногда во главе с самим царем и его государевым полком.

Крымские татары в XVI веке представляли собой наиболее серьезного противника России. Вооруженные силы Крымского ханства были довольно многочисленными – в экстренных случаях хан мог выставить в поход от 80 до 100 тысяч и более воинов, что приближалось к пределам мобилизационного резерва русской армии при Иване Грозном. Однако обычно количество воинов, выступавших в поход, составляло 20 – 50 тысяч человек. Это примерно соответствовало численности русской армии, которая несла службу в мирное время, без специальных мобилизаций. Таким образом, татарская угроза могла полностью сковать все вооруженные силы России.

Положение осложнялось тем, что татары редко ходили в набеги в одиночку – зачастую удары по русской границе наносили одновременно крымские, ногайские, казанские татары. Чтобы устрашить врага, татары иногда привязывали к запасным коням чучела людей, и издали казалось, что татарское войско вдвое или втрое больше, чем было в действительности.

Татарские походы были двух типов: нашествия во главе с ханом или его старшим сыном (калгой) и так называемые беш-баши – мелкие грабительские набеги отдельных князей и мурз. В походе татары продвигались тремя колоннами: главные силы, правое и левое крыло.