Командир роты :: Чудакова Валентина Васильевна
Страница: 6 из 7 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕДа, мы не боги, боги-мы, когда несбыточной мечты пытаемся опять добиться. Прекрасен тот, кого не надо убеждать как глупо было бы от счастия бежать и в тайниках души своей зарыться. 14.09.10 - 15:02 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
- Соловей, теперь к Сомочкину.
Я не спрашиваю, как мой Сомочкин пережил первое боевое крещение. И так ясно. Но ведь пережил! Самый страшный, самый трудный момент для человека, впервые попавшего под массированный артналет, позади. Страшнее этого уже ничего не будет, хотя кажется: нормальный человек к этому никогда не привыкнет. Сомочкин, глядя мне в лицо настежь распахнутыми глазами, удивляется: - Верите ли, по своим лупят! Они лежат, а снаряды ихние... - Черт с ними, голубчик. Как дела? - Как? Опять вот идут. - Над нашими головами зло и хищно повизгивают пули: скорострельные вражеские МГ захлебываются в злобной ярости. Над бруствером взрывается что-то непонятное. Пачкой. Осколки разлетаются со стеклянным звоном. Сомочкин удивляется: - Склянками, что ли, фриц швыряется? - и с запозданием прячет голову под земляной бруствер. Вз-зи-дзинь! Хлоп - опять пачка звонких стекляшек. С силой пригибаю голову юноши под бруствер, ругаюсь: - Нельзя так. Запрещаю! Беречься надо! Командир второй стрелковой роты Игнатюк издали приветственно машет мне рукой. Успокаивает: все в порядке. Его сухое красивое лицо в каске, нахлобученной по самые брови, осунулось и закоптело дочерна. Вторая атака уже с осторожностью: в три погибели, короткими перебежками. Стрелки наши теперь отбиваются уже не залпом, а вразнобой. Пулемет Васи Забелло ревет, как зверь. Знай наших!.. А потом... Я пожалела, что не осталась при КП батальона. Там хоть что-то бы видела. А тут - головы не поднять. Сплошной свинцовый ливень. Кромешный ад. Казалось, это не кончится никогда. Пулеметы мои умолкли. Все живое притаилось. Фашисты лежали на нейтральной полосе и поливали наши окопы неистовым, ураганным огнем. Опять выручают наши минометчики: буквально засыпают нейтралку осколки даже до нас долетают. Зато вражеский огонь ослабевает. Снова вступают в дело мои пулеметы. И так раз за разом - с переменным успехом. За день атакующие не продвинулись ни на шаг. Еще бы: мы сейчас внушительная сила. С нами надо на "вы" - и то не договоришься. К вечеру огонь заметно ослабел, а с наступлением полной темноты на переднем крае стало и вовсе тихо. Только на флангах батальона, как бессонные часовые, постукивали мои "станкачи" - беззлобно, так - для острастки. В ответ на всю катушку закатывались злобные фашистские МГ. Я нарочно не спросила у своих юных командиров, страшно ли им было в своем первом бою. Они наверняка бы ответили мне - женщине: "Нет!" И соврали бы. Я-то знаю, что такое первый бой: в голове полный сумбур, при всем желании не вспомнишь в последовательности, что было и как было. Вспоминаются только детали, да и то не сразу и не все. Держались молодцами - и за то спасибо. Ночью к самой траншее подъехала полевая кухня с горячей кашей. Пришел мой старшина Василий Иванович с писарем. Старшина пополнил боезапас и смазочное и лично проследил за кормежкой пулеметчиков. Писарь деловито спросил: - Потери есть? Да, потери были. Во взводе Кузнецова. Ранили пулеметчика Илюхина, и погиб весельчак Митя Шек - белорусич, так и не дошел, чуть-чуть не дотянул до родного дома. Обидно. И очень жалко. Я хорошо помнила Митю еще по первому бою, когда только роту приняла. Маленький, замерзший в сосульку, сонный, но грозный: "Опять герман, кляп яму в рот! Цаляй у брухо! У самый рамень..." Кузнецов, кажется, малость всплакнул. Понятно: не привык, сердцем не очерствел. И не повернулся мой язык упрекнуть офицера за минутную слабость. Обняла его молча, как милого брата, и ушла на КП батальона. Комбат Фома Фомич обрадовался: - Жива? - И тут же отчитал: - Где бродишь? Добегаешься!.. Вот чудак-то, точно я для собственного удовольствия бегаю по полю боя. Мне удалось в конце ночи малость соснуть. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|