Лейтенант Вернидуб   ::   Стаднюк Иван

Но зачем ему волноваться? Разве не умеет он стрелять, управлять огнем орудий? Может, не лучше многих других выпускников Баталинского училища, но и не хуже. Сколько раз на артиллерийском полигоне, когда стрелял Вернидуб, старшина полигонной команды хватался руками за голову и сокрушался: "На таких стрелков никаких мишеней не наготовишь!.."

И вражеский обстрел был для Сергея не в диковинку. Еще в первый год войны он, крымский десятиклассник, мирный житель тихой деревни на мелководном Салгире, добровольцем ушел на фронт. В туманный октябрьский день его часть с тяжелыми боями отходила к Керчи. Жестокие обстрелы, бомбежки, танковые атаки. На Таманском полуострове Сергея ранило. Потом госпиталь, запасной полк, училище. Теперь опять фронт. Нет у Сергея такого слова, чтобы сказать, как стремился он сюда.

Сергей не хотел сознаться даже самому себе, что мечтает в первом же бою сделать что-то большое и чтоб об этом услышали там - в Баталинске.

"Но когда же? Когда начнем наступать?"

Мысли его прервал оклик телефониста:

- Товарищ лейтенант!

В два прыжка Сергей оказался в ровике, у телефона. Взял трубку и услышал хрипловатый голос командира батареи:

- Лейтенант Вернидуб? Понаблюдайте правее ориентира один. У телеграфного столба - дзот. С запасной открытой - уничтожьте!

- Есть уничтожить! - выкрикнул Сергей и смутился. Очень уж радостно и по-мальчишески бойко прозвучали его слова. "Не похож ли я на петушка?" подумал он и вопросительно покосился на телефониста - молодого солдатика с облупившимся носом и ясными голубыми глазами, в которых лейтенант прочитал такой же восторг, каким был охвачен сам.

- Есть работка? - сиплым, возбужденным голосом спросил телефонист.

- Есть, - сдержанно ответил Вернидуб и тут же подумал: "Дзот у телеграфного столба - это в секторе первой батареи! Почему же мне?.."

Погасил улыбку, догадался: капитан Ломтев дает возможность пострелять именно ему.

"А может, проверяет? Проверяет, как умею стрелять?.. Ну, что ж, покажу". - И властно скомандовал:

- Второе, к бою!..

Вмиг огневая позиция взвода ожила. Из блиндажа, из ровиков выскакивали солдаты. Еще секунда-две, и расчет второго орудия занял свои места.

Командир расчета - пожилой сержант с угловатым некрасивым лицом, коричневой жилистой шеей, наморщив и без того морщинистый лоб, стоял поодаль от орудия и глядел на командира взвода, дожидаясь распоряжений. Сержант этот, фамилия его Бобров, не понравился Сергею при первом же знакомстве. Сергея насторожил острый взгляд глубоко сидящих под косматыми бровями глаз Боброва. Да и все лицо его - широкий, вздернутый нос, тянущаяся вслед за ним верхняя губа - толстая, точно вывороченная наизнанку, щеки, прорезанные двумя глубокими складками, спадавшими от носа к подбородку, - было угрюмым и недовольным. Сергею казалось, что Бобров смотрит на него с недоверием, точно на мальчишку, который взялся не за свое дело.

Сейчас, встретившись взглядом с сержантом, Сергей спохватился и точно притушил свое возбуждение и восторг, вызванные предстоящей стрельбой.

"И бобру этому покажу, как умеет стрелять лейтенант Вернидуб", - с непонятным недовольством по отношению к сержанту подумал Сергей и скомандовал:

- На колеса! Занять вторую запасную!..

Сергей стоял в окопе и, маскируясь воткнутой в бруствер веткой осины, глядел в бинокль на далекую дорогу. Сердился на себя, что долго не проходило волнение. Он хорошо видел черную полоску амбразуры вражеского дзота. Дзот был расположен у самого телеграфного столба, на котором сверкали под лучами солнца фарфоровые изоляторы.

Сергей удивлялся непредусмотрительности гитлеровцев: телеграфный столб дает возможность любому артиллеристу накрыть дзот первым же снарядом.