Добро пожаловать в Ад   ::   Воронин Андрей

Прошло часа полтора, прежде чем она угомонилась и заснула. Комбат остался лежать с открытыми глазами. Он чувствовал себя абсолютно пустым все соки как будто выкачали мощным насосом. Ни одной другой женщине это не удавалось.

Яркая луна светила в щель между занавесками. Возле кровати валялось сброшенное Ритой одеяло — Комбат потянул его обратно. Он ругал себя за этот визит — с самого начала мог бы догадаться чем закончится дело.

Никогда он не был падок на женский пол. Знал, что такое верность любимой, даже если она далеко. Да и слишком часто случались в жизни такие полосы, когда иметь рядом женщину значило подвергать ее опасности.

Только вот воспоминания… Каким бы крепким ни был мужик, они, пусть ненадолго, но размягчают душу.

Слишком давно Комбат не наведывался в гости к собственному прошлому. Он забыл, насколько коварным может оказаться скользкий склон, когда перед глазами далекие времена.

«Спать», — приказал он себе.

Он давно уже установил — засыпая поздно, обязательно видишь сны.

Звон в ушах все не проходил. Вдруг он увидел себя в самолете рядом с ребятами. Внизу медленно проплывали гряды серых, лишенных растительности холмов.

Пора прыгать.

В открытый проем врывался ветер, несущий клочья низко опустившихся облаков. Комбат привычным движением шагнул в пустоту. Стал отсчитывать положенные секунды. Земля кренилась, потом взлетала наверх.

Он видел плотные облака, десяток крошечных парящих фигурок.

Пора рвать кольцо. Комбат протянул руку, но не нащупал ни кольца, ни лямок парашюта. Он летел вниз в полном боевом обмундировании, но безо всякой надежды на благополучное приземление.

Не может быть! Что это значит? Он ведь прыгал сто, тысячу раз, отработал все до полного автоматизма. Рублев поднял глаза — ни одного раскрывшегося купола.

Только фигурки плавно, как при замедленной съемке, кувыркающиеся в пустоте.

Всех размажет. Размажет по этой серой афганской земле, летящей навстречу. А ведь он, Комбат, отвечает за жизнь каждого, он обязан был все предусмотреть.

Сплоховал… Простите, ребята. Сцепиться хотя бы руками перед смертью.

Он дернулся навстречу ближайшему бойцу, загребая воздух как воду и проснулся. Вытер пот со лба. Все, на эту ночь койка отменяется. Надо как-нибудь скоротать время до утра.

Осторожно поднявшись, Рублев оделся и выбрался на кухню. Заварил себе кофе. Черт возьми, он видел всех как живых: Семена, Хикмата, Сашку Дерябина.

Первые двое давным-давно вернулись — на кладбище.

А Сашка сгорел заживо..

Комбат до сих пор не мог себе простить, что не выцарапал останки из грузовика. Но тогда надо было спасать живых.

Чтобы не заснуть, он включил телевизор — ночную программу. Плотно закрыл дверь, чтобы не разбудить Риту. Потом и звук убрал: бредовая музыка. Но без музыки получалось еще тошнотворнее. Кривляющиеся рожи, мультяшки, превращающиеся в монстров, накрашенные мужики в колготках. Он прошелся с пультом по каналам — тут — те же клипы, там — бой без правил.

Это цирк на льду, а не бой без правил. Сплошная имитация, заметная невооруженным глазом. Даже не защищаются, только молотят друг друга для вида.

Все такое же чужое, как эта шикарная неприбранная квартира. Такое же ненужное как проведенная здесь ночь. Верность бывает одна на свете — она не делится на верность Родине, женщине, делу.

Рублев не заметил как снова заснул, упершись подбородком в грудь. На этот раз крепко, без сновидений.

Когда проснулся, за окном брезжил рассвет. Он выключил телевизор, помыл за собой чашку. Засиделся. Пора и честь знать.

Борис вернулся в спальню — Рита еще спала. Все-таки сейчас не тот случай, чтобы уходить не прощаясь Протянув руку за сигаретой, Комбат заметил, что листка с телефонным номером нет на месте.

«А что в этом странного? Убрала.