Маска и душа   ::   Шаляпин Федор Иванович

Особенно теперь, когда театральное искусство, какъ мнѣкажется, находится въ печальномъ упадкѣ, когда надъ театромъ столько мудрятъ и фокусничаютъ. Я смѣю надѣяться, что мои театральныя впечатлѣнiя, думы и наблюденiя представятъ нѣкоторый интересъ и для болѣе широкаго круга читателей.

Не менѣе театра сильно волновала меня въ послѣднiе годы другая тема — Россiя, моя родина. Не скрою, что чувство тоски по Россiи, которымъ болѣютъ (или здоровы) многiе русскiе люди заграницей, мнѣвообще не свойственно. Оттого ли, что я привыкъ скитаться по всему земному шару, или по какой нибудь другой причинѣ, а по родинѣя обыкновенно не тоскую. Но странствуя по свѣту и всматриваясь мелькомъ въ нравы различныхъ народовъ, въ жизнь различныхъ странъ, я всегда вспоминаю мой собственный народъ, мою собственную страну. Вспоминаю прошлое, хорошее и дурное, личное и вообще человѣческое. А какъ только вспомню — взгрустну. И тогда я чувствую, глубокую потребность привести въ порядокъ мои мысли о моемъ народѣи о родной сторонѣ. Мысли разнообразныя и безпорядочныя, въ разные цвѣта окрашенныя. Отъ иныхъ плохо спится, отъ иныхъ гордостью зажигаются глаза, и радостно бьется сердце. А есть и такiя, отъ которыхъ хочется пѣть и плакать въ одно и то же время. Бѣшеная, несуразная, но чудная родина моя! Я въ разрывѣсъ нею, я оставилъ ее для чужихъ краевъ. На чужбинѣ, оторванныя отъ Россiи, живутъ и мои дѣти. Я увезъ ихъ съ собою въ раннемъ возрастѣ, когда для нихъ выборъ былъ еще невозможенъ. Почему я такъ поступилъ? Какъ это случилосъ? На этотъ вопросъ я чувствую себя обязаннымъ отвѣтить. Вотъ почему я въ этой книгѣудѣлю немало мѣста воспоминанiямъ о послѣднихъ годахъ моей жизни въ Россiи, которая въ эти годы называлась уже не просто Россiя, а Соцiалистической и Совѣтской…

Магическiй кристаллъ, черезъ который я Россiию видѣлъ — былъ театръ. Все, что я буду вспоминать и разсказывать, будетъ такъ или иначе связано съ моей театральной жизнью. О людяхъ и явленiяхъ жизни я собираюсь судить не какъ политикъ или соцiологъ, а какъ актеръ, съ актерской точки зрѣнiя. Какъ актеру, мнѣпрежде всего интересны человѣческiе типы — ихъ душа, ихъ гримъ, ихъ жесты. Это заставитъ меня иногда разсказывать подробно незначительные какъ будто эпизоды. Въ деталяхъ и орнаментахъ для меня заключается иногда больше красокъ, характера и жизни, чѣмъ въ самомъ фасадѣзданiя. Этотъ милый кiевскiй полицейскiй приставъ, дающiй мнѣдѣловую аудiенцiю въ ванной, по горло погруженный въ воду, и въ этомъ своемъ безыскусственномъ положенiи угощающiй меня въ не совсѣмъ урочный часъ водкой; этотъ чудной скверный комиссаръ, который въ два часа ночи будитъ меня телефоннымъ звонкомъ, чтобы сказать мнѣ, что онъ хочетъ непременно и безотлагательно со мною чокнуться и закусить семгой — какъ не удѣлитъ имъ минуты внимания? Они не менѣе мнѣинтересны, чѣмъ великiй князь на спектаклѣЭрмитажнаго театра, чѣмъ первый министръ въ дворцовомъ кабинетѣ, чѣмъ главнокомандующiй армiей въ своемъ подвижномъ салонъ-вагонѣ. Это такiе же россiйскiе люди, такiе же актеры на русской сценѣ, хотя и въ различныхъ роляхъ.

Выше я упоминалъ о моей первой книгѣ. Хочу въ нѣсколькихъ словахъ пояснить, чѣмъ моя настоящая книга, отличается отъ той. Въ «Страницахъ жизни», написанныхъ много лѣтъ назадъ въ Россiи, я далъ полный очеркъ моего дѣтства, но лишь чрезвычайно бѣгло и неполно освѣтилъ мою артистическую карьеру и мое художественное развитiе. Событiя, о которыхъ я рассказываю въ первой книгѣ, относятся, главнымъ образомъ, къ перiоду, предшествующему 1905 г. Въ настоящей книгѣя пытаюсь дать полный очеркъ моей жизни до настоящаго дня.