На грани отчаяния   ::   Сечкин Генрих

Вот и свежий воздух пошел! Даже чересчур свежий. Ну сколько можно катить! Скоты! Я уже всю физиономию себе расквасил. Наконец-то. Все. Какая удача! Я оказался на спине!

Прекрасно. Отдохнем. Надо слегка подвигаться. До чего же болит шея. Интересно, сколько весит моя голова отдельно от туловища? Хорошо, что почти в конце пути мне удалось, мотая головой изо всей силы, сбросить с себя шапку и уткнуться в нее лицом. Но теперь она оказалась у меня на носу, а затылок уперся в мерзлое дерево. Ничего, потерпим. Минут через тридцать можно выбираться. Самое противное, что внутри бревно оттаяло и одежда стала влажной. А теперь начала замерзать. Жаль, нет часов. Да если бы и были, все равно время не узнать. Во-первых - темно, а во-вторых - руки не согнуть.

Интересно, как там Бизон себя чувствует? Не схватил ли насморк? Вообще-то не думаю. Наши тела сотни раз промерзали насквозь. Особенно когда бригады ежедневно приходили с работы и стояли около зоны. Обычно на вахту запускают по одному для обыска. Остальные триста стоят и загибаются от мороза. Иногда процедура продолжается до двух с половиной часов. Последние вообще на людей непохожи.

На работе тоже не сахар. Но там хоть можно подвигаться и есть костер. Жаль, что мне работать не положено. Сказываются недоработки воровского закона. Мужики-то вон как пашут! До седьмого пота! В лютый мороз раздеваются по пояс! А когда дерево подрубает, то ему прямо на спину снежная блямба - плюх! И ничего! Очевидно, организм подключает какие-то внутренние ресурсы, что помогает не превратиться в сосульки.

Ну вот! По-моему, пора выбираться. Надо ногами вытолкнуть пробку. Вытягиваю вперед носки ступней, но они проваливаются в пустоту. Слишком глубоко меня затолкали. Надо продвинуться назад. Оказалось, что сделать это довольно непросто. Руки по швам, ноги распрямлены, оттолкнуться нечем. Если бы удалось согнуть руки!

Не получается. Кисти мешают. В следующий раз надо делать лаз не круглый, а квадратный. Придется двигаться, царапая пальцам рук дно балана. Лежа на спине, это очень неудобно. Приходится помогать лбом. Но такими темпами я не доползу до пробки и к ночи. Надо работать интенсивней. Ведь скоро объявят тревогу.

Изо всех сил, отталкиваясь от всего, что меня окружало, всем, что у меня имелось, я стал медленно протискиваться внутри бревна к спасительной затычке. Пот потоками лился с меня, смешиваясь с кровью, сочившейся из ободранных рук и лица. Время не ощущалось. Сколько продолжалось это экзотическое путешествие внутри бревна, сказать невозможно. Наконец носки ног уперлись в жесткий тупик.

Все. Передышка. Сил больше нет. Необходимо накопить для решающего удара. Интересно, Бизон выбрался уже или нет? Если он на воле, то почему не разыскивает меня? Ведь договорились же: тот, кто первым выберется из бревна, сразу вытаскивает второго. Значит, наверное, валяется, как и я. Его-то вроде неглубоко засунули. Сам же помогал. Ну, пусть еще чуть-чуть поваляется. Теперь надо согнуть ноги в коленках и раз! Но что же это такое? Ноги не сгибаются для удара! Только слегка. Мешает теснота. Получается не удар, а слабый толчок! Пробка не поддается!

Перед глазами поплыли кровавые круги. Ноги заработали в бешеном темпе. Работа продолжалась до полного изнеможения. Все! Выхода нет и не будет. Нам с Бизоном казалось, что предусмотрено абсолютно все, но мы жестоко просчитались. Очевидно, своим дыханием я разогрел внутренность балана. Пробка разбухла и намертво закупорила выход. Я понял, что мне из бревна не выбраться никогда. Бизону тоже. Это конец…

Опять вспомнился сон. Как все-таки здорово было в гробу! И лежать удобно, и тепло, и поворачиваться можно во все стороны. А самое главное - быстрая смерть от удушья. Здесь не задохнешься при всем желании.