На крыльях мужества   ::   Драченко Иван Григорьевич

Думаешь, долбанет - и с катушек, - запустив в льняные волосы пятерню, полулежал в углу ЗИСа Михаил Хохлачев, мечтавший когда-то строить дома в родной Москве - красивые, прочные, светлые.

- А я чуть не сварился в кабине. Такое ощущение, словно попал в преисподнюю, где вместо чертей немец смолу и серу варит.

Георгий Мушников обнял за плечи Алексея Смирнова.

- Легче, кости поломаешь, медведь. А они мне еще пригодятся.

Тесно прижавшись к борту машины, молча сидели Виктор Кудрявцев и его воздушный стрелок Леонид Задумов. Этого парня с тонкими чертами лица, прихваченного легким загаром, я сразу приметил и оценил в бою: отразил не одну атаку "мессеров". На первый взгляд - мальчишка, а сколько он видел, сколько пережил!

После авиационной школы Леонид был направлен под Сталинград, где попал в бригаду морской пехоты. Здесь пришлось переквалифицироваться в артиллерийского разведчика и сразу попасть в горячее дело. Через линию фронта одна за другой были направлены несколько разведгрупп. Но ни одна из них не вернулась. А обстановка требовала как можно быстрее обнаружить скрытые огневые точки противника. Командир принял решение послать во главе новой группы Задумова: парень смышленый, обстрелянный. Несколько суток небольшой отряд Задумова находился в расположении вражеских войск. И с честью выполнил задание. После этого еще дважды Леонид водил своих товарищей в тыл врага.

По приказу Верховного Главнокомандующего бывших авиаспециалистов, а также моряков отправляли в "родные" части и на корабли. Так к нам и попал Леонид. В полк Задумов прибыл на должность специалиста аэрофотослужбы, но ее занимал механик по приборам. Инженер полка по спецоборудованию П. Кнестяпин предложил другую должность. Леонид не согласился, так как встретил земляка - летчика из Кинешмы Виктора Кудрявцева и тот "завербовал" его к себе воздушным стрелком. Вот так и начали летать.

...Ужинали все вместе. Командир полка майор В. Лавриненко поздравил с успешным выполнением задания, отметил молодежь, принявшую первое боевое крещение.

- Сегодня вы на собственном опыте, хотя и маленьком, убедились: ни при каких обстоятельствах нельзя робеть перед врагом, - обратился к нам Лавриненко. - И мы его обязательно сломаем. Гитлеровская машина уже вовсю буксует!

Майор протянул нам несколько экземпляров армейской газеты "Крылья победы".

- Разве с такими людьми мы хребтину Гитлеру не сломаем? А-а? - И начал читать.

"Группа истребителей-гвардейцев возвращалась с боевого задания. Строй замыкал гвардии лейтенант Александр Горовец. Неожиданно в стороне от маршрута он заметил девятку "юнкерсов", изготовившихся к бомбометанию по нашим боевым порядкам. Они уже перестроились в цепочку для захода на цель. Дорога была каждая секунда. На самолете Горовца не было радиопередатчика, и поэтому он никого не мог вызвать себе на помощь.

Горовец бросился в одиночку на "юнкерсы". Это была ошеломляющая молниеносная атака. В героическом поединке гвардеец Горовец на глазах восхищенных его мастерством и отвагой пехотинцев уничтожил все девять "юнкерсов" и взял курс на свой аэродром.

В это время из-за облаков вынырнули шесть "мессершмиттов". Они зажали одинокий советский самолет в клещи. Горовец мужественно защищался. Боекомплект был израсходован, горючее на исходе. Летчик отражал атаки "мессеров" до последнего снаряда и до последней капли горючего..."

Мы сидели молча, но думали об одном: бить врага еще злей и крепче, бить до полного его разгрома и отдать этому все свои силы!

Пройдет время, и близ хутора Зоринские Дворы Ивнянского района Белгородской области в грунте будет обнаружен самолет, а в его кабине останки летчика. На истлевшей гимнастерке - орден Красного Знамени и гвардейский значок.