На взлёте   ::   Семенов Александр Федорович

Невольно подумалось: а где же наши истребители?

Несколько часов мы не могли понять, что случилось. Как считать этот налет на Севастополь? Гнусной провокацией или началом войны? Никто не мог тогда ответить на такой вопрос вполне определенно. Лишь в полдень московское радио донесло до нас тяжелую весть о вероломном нападении фашистской Германии на Советский Союз.

Во второй половине дня 22 июня 1941 года мы, с трудом достав билеты, сели в московский поезд. Мы - это слушатели Военно-воздушной академии, проходившие стажировку на Черноморском флоте после окончания первого курса. Тут были Герои Советского Союза С. И. Миронов, Ф. И. Шинкаренко, Л. В. Виноградов, Е. П. Федоров, А. Ф. Мошин, В. М. Курочкин, А. П. Пьянков, а также майор А. П. Юдаков, капитаны Д. Т. Никитин, Г. А. Соборнов и другие.

Основной задачей стажировки являлось ознакомление нас с боевой техникой Военно-Морского Флота. За несколько дней, проведенных в Севастополе, мы успели побывать на крейсере "Червона Украина", на подводной лодке, спускались в водолазных костюмах на морское дно. Неизведанная техника, своеобразие флотской службы не могли, конечно, не заинтересовать нас. Мы восхищались мощью флота, романтическими морскими традициями и все же оставались убежденными приверженцами своей летной профессии. Нам были больше по душе просторы воздушного океана.

В поезде разговор все время вращался вокруг единственной темы - войны. Многие из нас уже понюхали пороху - кто в Испании, кто на Хасане или Халхин-Голе, кто на Карельском перешейке. Мнение у всех было одно вспыхнувшая война не сулит стать затяжной. Пройдет какое-то время, и Красная Армия сокрушительным ударом вышвырнет фашистов с родной земли. Каждый из нас готов был на все во имя победы над врагом. Никто и не помышлял о продолжении учебы в академии.

- Только на фронт! - категорически заявил капитан С. И. Миронов. - Если попытаются задерживать, до наркома дойду.

С Мироновым меня связывала давнишняя и крепкая дружба. Еще в 1938 году мы служили заместителями командиров эскадрилий в истребительном авиационном полку под Ленинградом. Вместе участвовали в советско-финляндской войне, за что нам обоим было присвоено звание Героя Советского Союза. Вместе поступили и в академию. Миронов выделялся отменными способностями: виртуозно и смело летал, все схватывал быстро и накрепко, был настойчив и аккуратен в любом деле.

- Может, и теперь окажемся рядом? - спросил он меня.

- Было бы здорово! - откликнулся я.

Но на сей раз этого не случилось. Как только мы возвратились в Москву, Миронова назначили командиром эскадрильи в часть, сражавшуюся на ленинградском направлении, а меня послали на такую же должность в формировавшийся полк.

Помнится, перед расставанием мы решили побродить по Москве. Своеобразно выглядела тогда столица. Внешне, казалось бы, особых изменений не произошло: ходят автобусы, трамваи, работают кинотеатры, магазины, дымят заводские трубы. А люди вроде не те - одни как-то посуровели, стали сосредоточеннее, другие заметно нервничают. Но общее для всех - стремление двигаться, что-то делать. Пожалуй, только военные держатся так же, как держались неделю и месяц назад, сказывается привычка, выработанная, годами службы. Однако эмоции обострились и у нас.

- Кажется, никогда раньше мне не была так дорога Москва, как сейчас, откровенно признался мне Миронов. - Когда-то теперь свидимся с ней?..

Такие же раздумья одолевали и меня.

На прощание мы обнялись, по традиции пожелали друг другу летной погоды и выразили надежду, что наши фронтовые дороги где-то когда-то встретятся.

Неторопливо постукивали колеса поезда, уносившего меня к новому месту службы.