А был ли мальчик   ::   Кукаркин Евгений

- Так что за институт?

- Заниматься будешь космической микробиологией. Мутацией космических клеток на земле и земных в космосе.

- Но я не биолог, я химик.

- Ты что, меня за идиота полагаешь. Я что не знаю, кто ты. Ты лучше любого Рабиновича знаешь клетку.

- А как же ваши испытательные станции с людьми.?

- Ты говоришь о биологическом оружии. Там будет вместо меня другой. Самый пакостный человек на свете, да ты его знаешь. Это доктор Кац Михаил Геннадьевич.

- Что?

Я чуть не упал со стула.

- Что вы сказали.

- Ты что, глухой. Или ты не знаешь эту сволочь?

- Я то знаю, но его ищут.

- Кто? Тебе мозги здесь крутят. Да Кац давно осведомитель КГБ.

Я зевал ртом, пытаясь услышать свой звук.

- Значит меня давно опекало КГБ?

- Неужели не мог башкой покрутить. Тебя просвечивали все время.

- Так они знают мой секрет изготовления препарата.

- Конечно знают. Там не такие придурки, как Рабинович и его мадам Гапанович. Они с крана, перед твоими окнами, на камеру сняли весь процесс изготовления препарата. Мало того, тебя прослушивали и просвечивали везде: на работе, дома, у твоих многочисленных любовниц.

- И вы генерал это знали?

- Знал. Об этом знали Федотов и Кузьмин, об этом знало много лиц в КГБ и правительстве. Ты только один, занятый своими крысами, прятал рукавом от всех, свои, ни кому не нужные секретики.

- Так почему же все молчат?

Ампилов уже не спрашивая налил коньяк и допил его. После вкусно затянулся, развалился в кресле и, выпустив три кольца дыма, сказал.

- Было закрытое решение ЦК о твоем изобретении. Там понимают, какой тарарам подымится в мире, особенно у нас в России, если опубликовать твои данные. Тебя решили опекать, но не пущать.

- Я не понимаю много генерал. Людям принесло бы добро то, что я сделал.

- Я знаю, что ты хочешь сказать. Но всему свое время.

- Не хотите ли вы сказать, что КГБ распоряжалось и будет распоряжаться моей судьбой дальше?

- Хочу. Там есть умные люди. Тебя все время держали под колпаком. Ты думаешь Стелевич умер от разрыва сердца, Корзухина погибла от автомобиля, а ты сидел в тюрьме от неправильно сделанной инъекции. Чушь. Стелевич стал опасен, когда вылез со своими рекомендациями на мировой уровень. Его убрали, натравив Рабиновича на него. В КГБ учли все и состояние здоровья и напор мудака Рабиновича и агентов КГБ, что крутились вокруг Стелевича и внушали ему всякую чушь.

- Вы хотите сказать о верхушке института.

- И их в том числе. Корзухину убрали потому, что Рабинович подослал к ней красивого мужика, которому она хотела расколоться, по бабьей глупости. А тебя? Ты стал опасен. Как только больницы загудели, как улей, нужно было изолировать тебя. К тебе прислали провокатора Каца, который отлично провел операцию, за что он и получил повышение. Перед тобой все играли. А ты клюнул и все пытался жить по правилам. За что и поплатился

- Но вы же вытащили меня из тюрьмы?

- Вытащили. Обстановка изменилась. Сперва хотели тебя продержать в лагере подольше, чтоб обуять твою гордыню и потом вынудить перейти ко мне. Тебя даже там опекали и не давали уголовникам расколошматить твою прелестную голову. Тебя слегка проучили, а потом ждали решения комитета.

- Вы хотите сказать руководства КГБ?

- Да их. Но тебе повезло. Умер Андропов и вылез полупокойник Черненко. Этот был на том заседании, где решался вопрос о твоем изобретении и он поставил вопрос о тебе. Чувствовал, что заболел раком, а ему так хотелось жить. КГБ отлично сыграло роль, спекулируя на ваших отношениях с Рабиновичем и ты вылез в Москву.

Генерал взял бутылку опрокинул ее и долго ждал, когда из горлышка упадет капля коньяка на его, высунутый за нос язык. Затянувшись пару раз, он продолжал.

- Сейчас все идет к развалу. На верх всплывают всякие шарлатаны, типа Рабиновичей.