Нетаджикские девочки. Нечеченские мальчики   ::   Соколов-Митрич Дмитрий

Информационные агентства сообщают о сотнях преступлений, совершенных нелегальными иммигрантами и представителями нацменьшинств в отношении граждан России русской национальности [1] . Журналист идет к своему начальству и рассказывает, что в Ингушетии – этнические чистки, в Калмыкии – русские погромы, в Питере уроженцы Кавказа порезали олимпийского чемпиона, а в Москве в одной из школ с «этническим компонентом» – массовое бегство школьников, потому что новое, этническое руководство школы поставило их в положение детей второго сорта.

Но в ответ он чаще всего слышит: «Мы не будем об этом сообщать. Это разжигание национальной розни».

И в тот же день это же СМИ бодро рассказывает о том, что в России совершено очередное нападение на иностранца или представителя нацменьшинства. И что, по мнению правозащитников, чиновников и представителей правоохранительных органов, нападающие были «русскими скинхедами», а мотивом преступления стала национальная ненависть. И вот уже в очередном ток-шоу говорящие головы разного калибра начинают петь очередной куплет песни о «русском фашизме».

Очень часто, правда, позже выясняется, что нападение было не нападением, а просто дракой. По пьяни. Из-за девушки. Да и нападавшим был вообще не русский, а чуваш. Или татарин. Да и напал он в ответ на оскорбления в свой адрес. Или вообще не нападал, а оборонялся – просто уж очень успешно у него это получилось.

Я еще раз повторю: такое случается не всегда. Но очень часто. Однако вновь открывшиеся обстоятельства уже никого не волнуют.

Я утверждаю, что эта привычка правозащитников, а вслед за ними и СМИ – каждому нападению на человека с экзотической внешностью приписывать мотив национальной ненависти и цеплять к нему слово «русский» – является разжиганием национальной розни.

Я утверждаю, что привычка правоохранительных органов в угоду «общественному резонансу» уделять одним уголовным делам больше внимания, чем другим, только потому, что пострадавший – человек нерусской национальности, является разжиганием национальной розни.

Я утверждаю, что привычка судов в угоду «борьбе с русским фашизмом» давать за одни и те же преступления сроки, отличающиеся в несколько раз, – это разжигание национальной розни.

Когда подонка русской национальности Александра Копцева, устроившего резню в московской синагоге, приговаривают к 13 годам строгого режима, а подонкам даргинской национальности, устроившим массовый погром в школе города Приаргунска Читинской области, дают по 2,5 года колонии, – это разжигание национальной розни.

Когда про таджикскую девочку Хуршеду Султанову, убитую в Питере пьяными малолетками-отморозками, трубят все СМИ, а про русского мальчика Алешу Севастьянова, убитого таджиками-гастарбайтерами, которых семья Алеши приютила у себя дома, пишет только «Комсомольская правда», – это разжигание национальной розни.

Когда руководство России в угоду сиюминутному политическому моменту не только не желает признать факт масштабных этнических чисток в Чечне в 1990—1994 годах, но и официально при выплате компенсаций ставит бывшее русское население республики в дискриминационное положение по отношению к чеченскому, – это разжигание национальной розни.

Лидерам националистических движений впору закрыть свои маргинальные газетки типа «Я – русский» и награждать всех этих журналистов, общественных деятелей, прокуроров, судей и чиновников специально учрежденным призом – «Золотым спичечным коробком». С надписью: «За разжигание».

Есть в России такое странное, но устойчивое мнение, что когда русский убивает нерусского – это преступление ненависти, проявление фашизма. А когда, наоборот, нерусский убивает русского – то это просто криминал.