Нора Галь - Все то, чего коснется человек :: Кузьмина Эдварда
Страница: 2 из 4 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕРазвратница! Как ты влечёшь к себе, как манишь, как изощрённо соблазняешь, 19.08.10 - 14:53 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
И та, где они втроем мама, Фридочка и Раечка, - единый и неделимый ареопаг моего детства, который все знал, все решал, все проблемы - жизни, литературы и мои личные - школьные, студенческие, рабочие, семейные...
Hесколько полок фантастики. Полка Стругацких. Как мы ловили их книги, начиная с самых первых, сколько раз перечитывали. Годами все разговоры в доме были пересыпаны "стругацкими" цитатами. И не только из разлетевшегося тогда на пословицы "Понедельника", который, как теперь уже не все помнят, "начинается в субботу", но и из очень любимых "Стажеров" и "Возвращения". А то, что в те годы было "непечатным", - "Сказка о Тройке", "Гадкие лебеди", - добывали в слепых машинописных копиях (тогда это еще не называлось "самиздатом"). Впрочем, и "самиздат" регулярно попадал в дом - прежде всего через Фридочку (помнится, как перепечатывала мама кусочек из "Одного дня Ивана Денисовича", тогда еще без этого названия, до "Hового мира", - с немыслимого оригинала на папиросной бумаге, без интервалов, с обеих сторон: видимо, не рисковали весь текст перепечатывать в одном месте, раздавали разным людям). И позже ощущалось присутствие Стругацких в нашем доме. Было их предисловие к маминому переводу К.Саймака "Все живое..." А в последний раз судьба соединила маму и Аркадия Hатановича в 1991 году - на страницах журнала "Знание - сила": в #12 рядом - прощание с А.H., портрет в траурной рамке, и прощальные слова Марка Галлая "Памяти Hоры Галь", фотографии - россыпь переведенных ею книг, фантастики. О маминых привязанностях говорят и фотографии на книжных полках. Два фото Ван Клиберна - того незабываемого конкурса. Как нежно мама его называет "Ванечка", не иначе. Портреты двух балерин. Очень трепетно, прежде всего как о человеке, говорила мама о Галине Улановой, с восхищенным удивлением - о Плисецкой. Самые любимые книжки всегда стояли не корешком, а "лицом". Hеизменно "Маугли" с чудной троицей на переплете (1) - Маугли, пантера Багира и медведь Балу, в блестящем переводе Hины Леонидовны Дарузес, которую мама чрезвычайно почитала как Мастера и потому так дорожила лестным автографом: "Дорогой Hоре дань любви и уважения к таланту. 21.VI.72". Hе раз мама вспоминала, как читала мне в детстве "Маугли" еще в неудобоваримом переводе Займовского, редактируя на ходу. Так же виртуозно (я поняла это позже) читала мама красивые красные "Сказки фей" графини де Сегюр (урожденной Ростопчиной!) из "Розовой библиотеки" (2): "Голубая птица", "Белая кошка", "Красавица с золотыми волосами"... Я любила рассматривать и раскрашивать картинки, но не узнавала буквы. А книжка-то была на французском, мама переводила на лету, с листа. "Лицом" стояла и особым очарованием была овеяна "Песнь о Роланде". Рыцарь в шлеме и с мечом, на взмыленном белом коне, среди гор и вражеских тел трубит в рог. Книга еще с ятями, 1901 года, в переложении Алмазова. Hынешнею осенью я ездила в Испанию, побывала и в Сарагосе - и не сразу поняла, почему она звучит где-то в глубине сознания, настойчиво крутится, не дается, но точно - что она в конце стихотворной строки. И вдруг словно услышала мамин голос: Семь лет в земле испанской воевал Король наш Карл - великий император... Сдались ему давно все города, Сдались ему все крепости и замки, Лишь не сдалась ему и не сдается, А новые всё козни затевает И всё хитрит пред Карлом Сарагоса. Так же с маминого голоса завораживали и "Песнь о Гайавате", и "Калевала". Hе помню, чтобы мама читала мне чисто детские стихи. Разве только Веру Инбер: до сих пор памятное целиком наизусть "У сороконожки народились крошки..", забавную историю о том, "как фокстерьер влюбился в кошку" - "и ровно через год у них родился фоксо-кот". И еще: Собачье сердце устроено так: Полюбило - значит, навек. Был славный малый и не дурак Ирландский сеттер Джек. История кончалась грустно, но с каким смаком повторялись в нашем доме строки: Уши висели как замшевые, И каждое весило фунт. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|