О писателе Д Н Мамине-Сибиряке   ::   Кремянская Н И

Быстро пролетели два года. У отца не было средств отдать сына в гимназию, и его снова отвезли в ту же бурсу.

На себе испытал Митя все ужасы бурсацкого "учения", о которых читал в повести Н.Г.Помяловского "Очерки бурсы".

В книге воспоминаний "Из далекого прошлого" Дмитрий Наркисович описал свои впечатления от учения в бурсе. Рассказал он о бессмысленной зубрежке, о телесных наказаниях, о невежестве учителей и грубости воспитанников. Настоящих знаний в училище не давали, а учеников заставляли заучивать наизусть целые страницы священного писания, петь молитвы и псалмы. Многие юноши ничего не слыхали о таких писателях, как Пушкин, Гоголь. Чтение книг считалось делом недостойным "настоящего" бурсака. В бурсе ценилась только грубая сила. Взрослые двадцатилетние ученики обижали слабых двенадцати-тринадцатилетних детей, жестоко издевались над "новичками", за которых никто не заступался. Училищное начальство заставляло бурсаков следить друг за другом и доносить - "фискалить". Ученики делились на богатых и бедных. Бедные жили на "казенных харчах", они постоянно недоедали, поэтому "их лица имели голодное выражение, какой-то серый с трупным оттенком цвет кожи... живыми оставались одни глаза, которые смотрели из-под разорванного козырька суконной фуражки усталым и озлобленным взглядом".

Дмитрий Наркисович считал не только потерянными, но и вредными годы, проведенные в училище. Он писал: "Нужно было много лет, много страшного труда, чтобы вытравить все то зло, которое вынесено мною из бурсы, и чтобы взошли те семена, которые были заброшены давным-давно родной семьей".

По окончании бурсы Мамин-Сибиряк поступил в пермскую семинарию духовное заведение, дававшее среднее образование. Семинария мало чем отличалась от бурсы. Та же грубость нравов и плохое преподавание. Священное писание, различные богословские "науки", древние языки - греческий и латынь - вот что главным образом должны были изучать семинаристы. Однако лучшие из них стремились к научным знаниям.

В пермской духовной семинарии в начале 60-х годов прошлого века существовал тайный революционный кружок. Преподаватели и семинаристы - члены кружка - распространяли революционную литературу на уральских заводах и открыто призывали к выступлению против хозяев. В то время, когда в семинарию поступил Мамин, кружок был разгромлен, были арестованы и исключены многие семинаристы, но подпольную библиотеку сумели спасти. В ней хранились запретные сочинения Герцена, роман Чернышевского "Что делать?" и книги по естествознанию.

Несмотря на все преследования, в Пермской семинарии сохранялся дух свободомыслия, и учащиеся протестовали против лицемерия и ханжества попов. Вместо веры в бога у них укреплялась вера в законы природы, в способность людей изменять природу и общество.

Стремясь получить знания, чтобы приносить пользу народу, Дмитрий Мамин ушел из семинарии, не окончив ее: он не хотел быть священником и обманывать людей.

Уехав в Петербург Мамин-Сибиряк поступил на ветеринарное отделение Медико-хирургической академии. Он был увлечен бурным общественным движением 70-х годов, посещал революционные студенческие кружки, читал произведения Карла Маркса, участвовал в политических спорах. Полиция установила за ним слежку.

Жилось ему трудно. Приходилось экономить на всем: на квартире, на обеде, на одежде, на книгах. Вдвоем с товарищем Дмитрий снимал холодную, неуютную комнату в большом доме, где жили студенты и городская беднота.

Студент Мамин серьезно учился, много читал, слушал лекции, посещал музеи.