Один в бескрайнем небе   ::   Бриджмэн Уильям

Самолет был спроектирован так, чтобы преодолевать все возрастающее сопротивление на сверхзвуковых скоростях так же легко, как горячая ложка вонзается в мороженое. Предполагалось, что полет на скоростях свыше тысячи километров в час будет его родной стихией. Но что произойдет на скоростях, меньших чем 1000 км/час? Проблема неожиданно была перевернута. На этот раз дополнительным противником были малые скорости. Это обрубленное маленькое крыло, вероятно, не сможет поддерживать такой огромный, выпуклый фюзеляж на малой скорости. И неудивительно, если ему потребуется для приземления скорость более четырехсот километров в час. Какие пневматики выдержат такую нагрузку? Прокол пневматика на такой скорости, — и для меня все будет кончено.

Самолет Х-3 был рассчитан на проникновение далеко в глубь зоны сверхзвуковых скоростей и для длительных полетов на этих скоростях вплоть до теплового барьера. Самолет «Скайрокет» достигал таких скоростей, но не мог выдерживать их дольше одной — двух минут из-за нагрева от трения о воздух, что могло бы привести к повреждениям конструкции самолета. Х-3 был машиной, рассчитанной на длительные полеты на таких скоростях: он имел систему охлаждения кабины и был построен из материалов, достаточно прочных, по расчетам инженеров, для преодоления нового барьера. Инженеры не всегда бывали правы, но экспериментальные самолеты не были бы нужны, если все ответы на расчеты инженеров могли быть заранее известны. Гипотеза должна быть доказана.

Я решил подняться в кабину. Чтобы попасть туда, надо было сначала опустить сиденье до земли, а затем нажать на кнопку, приводившую в действие подъемник сиденья, который угрожающе загудел, медленно поднимая меня в нос самолета. Обзор через узкие окна был настолько плохим, что невозможно было видеть землю. Тонкое, кажущееся ненадежным крыло было расположено так далеко позади меня, что находилось вне поля зрения. Придется немного подумать, прежде чем соглашаться ставить на карту свою жизнь. Возможно, благополучное окончание полетов в течение нескольких последних месяцев подействовало на меня успокаивающе.

Боясь взяться за этот самолет, я в то же время боялся, что кто-нибудь другой согласится принять вызов. Наконец, я боялся и того, что сам решусь принять этот вызов.

И вот я опять стою перед проблемой. Свобода выбора. Возможность взглянуть в неизвестное, двигаться вперед. У этой машины было страшное лицо, это был отвратительный зверь, который вовсе не обещал безопасности, но эта машина двигала авиацию вперед.

Я нажал на кнопку. Бззз-з-з — и сиденье опустилось на землю, выпуская меня из Х-3. Я отвернулся от этого чудовищного экспериментального самолета и вышел из помещения к свету и теплу полудня. Солнце сильно грело мне спину.

Джонни ждал меня в своем кабинете, но я пойду к нему не сегодня, а завтра утром. В конце концов с принятием решения нечего было спешить. До первого помета машины еще почти год.

И хотя я предоставил себе остаток дня для решения своего будущего, — это была все та же старая игра с самим собой. Я уже знал ответ.