Однажды в России, или Z cesku - z laskou   ::   Петржела Властимил

Это потом я понял, что во время матчей «Петровский» способен преобразиться до неузнаваемости и довольно быстро полюбил его, а пока я смотрел на оранжево-желтые трибуны (и почему они там такие?!) и даже не предполагал, сколько всего придется сделать и пережить до своего первого зенитовского официального матча. Со стадиона мы отправились в офис клуба, где Виталий представил меня Давиду Трактовенко, главному акционеру. Быстро пролетели по кабинетам, мне объяснили для чего нужен тот, или иной отдел. А потом началось самое главное. Здание Промстройбанка, который как раз представлял Давид, находится недалеко от клуба и именно там я поставил свою подпись под контрактом. Перед этим прошел Совет директоров, куда пригласили и меня. Была уйма разных акционеров, которые устроили мне настоящий допрос, а я старался отвечать на их вопросы по-русски, отчаянно вспоминая всю школьную программу.

Итогом «артобстрела» стал прямой вопрос одного из них - хватит ли у меня смелости возглавить столь непростую команду, как «Зенит». «Еще бы у меня не хватило смелости!» - мелькнула мысль перед тем, как я уверенно сказал «да». Амбиции сделали свое дело. Все сомнения, вопросы, недосказанности - все отошло на второй план после этой фразы акционера, как будто бы меня взяли «на слабо». «Зенит», как я уже говорил, мне был до ноября 2002 года абсолютно неизвестен, и прежде всего потому, что эта команда на европейской арене появлялась нечасто. Я никогда не боялся огромных объемов работы и все свои клубы поднимал «с нуля». В Питере в тот момент мне и в голову не могло прийти, что здесь также придется сворачивать на пути к успеху уйму валунов и перепахивать поле заново. Зато я видел впереди возможность участвовать в Лиге чемпионов, соревновании, несущем в себе высший смысл для любого уважающего себя тренера.

Когда-то у меня появилась было прекрасная возможность участвовать в этом ярком турнире, но именно тогда, когда я получил приглашение от «Спарты» осенью 1995 года у президента клуба Маха закончились деньги. А вскоре пражан выкупили новые владельцы, с которыми у меня отношения изначально не сложились. В результате, я проработал со «Спартой» всего полгода, после чего ушел. Потом была долгая и кропотливая работа с «Богемианс», практически без денег, без ресурсов. Мы многого добились, но жажда большого футбола никогда не отпускала меня, а когда моя работа с «клоканами» (по-чешски «кенгуру», символ ныне не существующего клуба «Богемианс» - прим.авт.) закончилась и я перешел во вторую лигу, в «Младу Болеслав», она только усилилась. Вот почему я сказал свое «да» без малейших раздумий. После этого мне разрешили подышать свежим воздухом, а примерно через полчаса пригласили обратно и сообщили, что только что я стал новым главным тренером «Зенита». Не успел я опомниться, как тут же пришло первое серьезное испытание. По местным обычаям необходимо было «подкрепить» соглашение рюмкой спиртного. Я очень давно не беру в рот алкоголь и хотел отказаться, но мне довольно жестко сказали: «Так надо!». Надо, так надо. Вот только я почувствовал себя так, как будто через минуту умру. Пот катился градом, в голове стучало. Потом Давид Трактовенко мне признался: знай он, как на меня подействует алкоголь, мне бы разрешили пренебречь традицией.

***



Некоторые вещи меня все-таки настораживали. Почему команда так резко упала после успешного «бронзового» сезона? Почему на одной из последних игр сезона 2002 на стадионе было всего 12 тысяч болельщиков, если о популярности клуба мне с самого начала стал рассказывать каждый встречный? Кроме того, у меня у самого существовала проблема - ведь я на тот момент оставался главным тренером «Млада Болеслав». А это означало, что с этим клубом предстоит разрывать контракт.