От Советского Информбюро - 1941-1945 (Сборник)   ::   Автор неизвестен

Не черепа "СС", не смрад крематориев гестапо, а возрожденная прекрасная жизнь под синим небом 1944 года - вот что побеждает и победит!"

И уже перед самым концом, 24 января 1945 г., за несколько месяцев перед взятием Красной Армией Берлина, Эренбург подводит итоги:

"Немцы уверяют, что мы продвигаемся только благодаря численному превосходству. Это неправда. Мы превосходим теперь противника и в боевых качествах наших солдат, и в умении командования, и в технике. Мы теперь воюем лучше немцев, и если взять одну нашу дивизию против одной немецкой, мы побьем немцев. А так как у нас против одной немецкой дивизии во многих местах две, то мы их бьем на редкость быстро".

Так в эти четыре года совершился тот неслыханный поворот в судьбах Европы, в который на Западе почти никто, кроме коммунистов, не верил. Но сколько он стоил советскому народу!

Откуда исходила эта непоколебимая твердость, эта железная уверенность в победоносном завтрашнем дне? Ответ один: социализм делает человека сильным.

Каждая статья в этом сборнике воспринимается как удар в лицо фашистского полубога фюрера. Он рвался к Москве. Но армия страны социализма возьмет Берлин.

Давать врагу отпор, жить впроголодь, мучиться из-за судьбы близких приходилось долго, иногда, казалось, невыносимо долго. Но разгневанный советский человек все же возобладал, взращенные фашизмом люди-автоматы покатились назад.

В этой связи стоит коснуться одного вопроса, который нередко ставили и ставят за рубежом. Можно ли объяснить могучий боевой дух советского народа в ходе войны 1941-1945 гг. ненавистью к немцам как нации? Нет, это было бы грубой ошибкой.

Правда, внезапное нападение Германии потрясло советскую общественность, в том числе, разумеется, писателей и публицистов. Между тем ни в одной из содержащихся в сборнике статей или очерков не найти ни следа вражды к немцам как к народу. Германофобство полностью отсутствует. Социалистический патриотизм авторов никогда не переходит в шовинизм, и в этом тоже отражается та моральная сила, которая помогла одержать победу.

Шовинисту обычно свойственна наглость, но когда его ставят на колени, в нем столь же отчетливо выявляется трусость. Одно почти всегда запрятано в другом. Но социализм и шовинизм несовместимы.

Да, в ряде статей в сборнике встречаются крепкие слова, проклятия по адресу нацистских захватчиков, этих растленных ничтожеств, овладевших механизмом танков и самолетов и возомнивших себя сверхчеловеками. Но, скажем еще раз, к немецкой нации, породившей Гете, Бетховена, Канта, это не относится. Эсэсовцы, гестаповцы, палачи из лагерей смерти - это не олицетворение немецкой нации, а ее позор, и советские люди за редким исключением это понимали.

Милитаристам и эсэсовцам они ничего не прощали, как не прощают по сей день. Михаил Шолохов называет одну из своих корреспонденции "Наука ненависти". Он пишет со слов советского лейтенанта Герасимова, сказанных в 1942 г.: "И воевать научились по-настоящему, и ненавидеть, и любить... Казалось бы, любовь и ненависть никак нельзя поставить рядышком... А вот у нас они впряжены и здорово тянут! Тяжко я ненавижу фашистов за все, что они причинили моей родине и мне лично, и в то же время... люблю свой народ... Вот это и заставляет меня, да и всех нас, драться с таким ожесточением, именно эти два чувства, воплощенные в действие, и приведут к нам победу".

Продвигаясь вместе с войсками на запад, советские публицисты видели своими глазами, что делали на чужой земле гитлеровцы. Вот отрывок из отчета Василия Гроссмана после посещения лагеря смерти в Майданеке близ Люблина вслед за освобождением этого польского города советскими войсками.

"...Шеф крематория Мунфельд даже жил в крематории. Трупный запах, от которого задыхался весь Люблин, не смущал его. Он говорил, что от жареных трупов хорошо пахнет.

Он любил шутить с заключенными.