Дорогой, это смерть   ::   Пратер Ричард С.

И как можно скорей, ибо настоящая коробка все еще не у меня. Птичьи острова даже днем показались мне очень неуютным местом, не говоря уже о ночном путешествии туда. Да и бандюги из свиты Торелли все еще могли там околачиваться. Я вздохнул, проверил свое оружие, вышел из чулана и направился к окну.

Теперь, когда я подъезжал к Птичьим островам в кромешной тьме, у меня было совсем иное ощущение. Море бурлило, огонь на кокпите лишь усиливал мрак. Как и робкая бледная луна сквозь тучи. Мне было очень одиноко, хотя со мной поехал Джим, тот парень в кепке яхтсмена, который сегодня днем вез нас с Марией. Она тогда же сказала мне, где он живет, и я, сев в свой у кого-то позаимствованный «чеви», направился прямо к нему.

Из отеля мне удалось выбраться вполне благополучно. Однако целых десять минут ушло на то, чтобы дойти до улицы Доминикуилло, где я оставил машину. Мне был нужен именно Джим, потому что у него была хорошая собственная моторка, к тому же он мог свезти меня на этот остров даже ночью: я бы наверняка промазал и уплыл бы в открытый океан. Мы целый час просидели у него дома и только потом направились к цели.

— Уже близко, — сказал Джим и погасил на кокпите огни. Мрак полностью подчинил нас себе.

Впереди маячили какие-то темные очертания.

— Это тот самый? — спросил я.

— Да. Большой.

Джим заглушил мотор.

Лодка с легким шелестом ткнулась носом в берег. Я нервничал. Ночью птицы не кричали так громко, как днем, однако вокруг нас повсюду была жизнь, выражавшая себя в шорохах, движениях и редких вскриках. Я выпрыгнул из лодки и, очутившись по щиколотку в воде, направился в сторону суши.

У меня был с собой кольт 38-го калибра и фонарь, но фонарем я решил пользоваться только в крайнем случае, кольтом же вовсе не хотел. Может быть, на острове теперь никого нет, но все-таки стоило подстраховаться. Джим постарался причалить там же, где днем, и я через пять минут полностью сориентировался. Потом двинулся в глубь острова, спугивая по пути стаи чаек, которые с истошными криками взлетали из-под самых моих ног. В тусклом свете луны они были похожи на тени призраков. Я шел, озираясь по сторонам.

Дерево я искал целый час. Даже возвращался туда, откуда начал. Теперь я знал, что оно где-то поблизости. Я больше не осторожничал — ведь если на острове кто-то был, он бы давно себя так или иначе обнаружил. С фонарем куда лучше, и я быстро отыскал мое дерево. Луч фонаря выхватил причудливо сросшиеся три ветки возле его верхушки. Я нашел свою отметку на стволе, прислонился к нему спиной, отмерил двадцать шагов. И стал копать.

Яма была уже фута два глубиной, но я пока ничего не нашел. Что ж, отмеряя эти двадцать шагов, вполне можно было ошибиться на фут либо два. Обливаясь потом, я откидывал руками землю, расширяя ямку по кругу от того места, где начал копать. Мне не давала покоя мысль о том, что кто-то из банды Торелли мог наткнуться на эту коробку, причем именно тогда, когда я плел свои интриги против Торелли.

Наконец рука наткнулась на что-то твердое. Я вытащил этот предмет из земли и направил на него луч фонаря.

Она. Черная коробка.

Вот и все. Остальное уже мелочи.



Глава 22

Горячее южное солнце вовсю жарило песок и купалось в голубых водах Залива Акапулько. Я пил кокосовую шипучку из огромного кокосового ореха, только на этот раз не в «Лас Америкас», а под тростниковым навесом клуба «Копакабана» расположенном почти у самой кромки прибоя на чудесном пляже того же названия.

У меня еще все болело — прошло лишь два дня с тех пор, как я выкопал на острове эту коробку, — но я все равно чувствовал себя замечательно, наслаждаясь ощущением собственной чистоты. Еще бы: с тех достопамятных пор я три раза пропотел в парилке и восемь раз принял душ.