Драконы на холмах   ::   Серова Марина

Он поедет к себе на троллейбусе, машину ловить не станет — наверняка пожадничает. Прекрасно, тогда я тоже могу воспользоваться общественным транспортом, но уже из соображений безопасности: при таких обстоятельствах иногда ловятся совсем не те машины, которые нужны…

Едет он откуда-то с Волги, это я поняла по своему каналу связи. В таком случае езды ему — минут двадцать, мне — примерно столько же. Даже поедем мы одним маршрутом, только с разных сторон.

Забавное получается совпадение. Издалека мы друг к другу движемся. Интересно, в каком именно смысле движемся?

…Уже трясясь в «пятерке», я запоздало сообразила (и на старуху проруха бывает!), что у меня с собой нет никаких спецприспособлений для оказания… м-м-м… воздействия на вероятного противника. Делать нечего, как-никак карате — оно и есть «пустая рука»…

Общественный транспорт в нашем городе, как, наверное, и в других средних и больших местах обитания человека на необъятных просторах нашего разлюбезного Отечества, — тема для многих и многих диссертаций, монографий и просто многотомных романов и телесериалов. Удивляться не приходится. Ничто не сплачивает так тесно различные слои и прослойки населения, нигде не ощущаешь столь близкое дыхание масс, особенно в часы пик.

Но сейчас было просторно, и я даже ухитрилась сесть. Надо воспользоваться передышкой и настроиться на предстоящее взаимодействие с суровой действительностью — восточного, видимо, толка: кости правду говорят!

Итак, сосредоточились… Настраиваемся…

Вышла я из троллейбуса такая настроенная, что аж противно. Однако прав, прав был умнейший Михайло Васильевич: тут найдешь, там потеряешь (не ручаюсь за точность цитаты).

Увлекшись настройкой, я пошла к нужному дому не спеша и лишь у подъезда поняла, что уже почти опоздала.

Я взялась за дверную ручку, и меня ОБДАЛО.

Опасность.

Он и еще трое…

Ему не дают открыть дверь.

Я набросила капюшон плаща и «втянула» биополе. В таком состоянии меня если и заметят, то примут за школьницу седьмого примерно класса, несмотря на рост.

Вверх, на третий. Без лифта. Не спешить!

Вот они. Разыгрывают пьяную компанию. Игорь уже выключен. Ладно, по крайней мере, меня не выдаст.

Двое якобы поддатых приятелей держат свесившего голову и как бы совсем «обугленного» третьего — моего глупого бородача. Под ногами у Игоря серая драная сумка с какими-то торчащими трубками. Третий тоже старательно туманит взор и как бы пьяно лыбится.

Если бы я не знала кое-чего, то приняла бы их за корейцев. Но это не корейцы. О черт, они же все небось таэквондо занимаются…

Значит — только внезапность и вон те подручные средства.

Прохожу мимо, поворачиваюсь к третьему полубоком, ставлю левую ногу на первую ступеньку следующего пролета и начинаю поправлять брюки, предоставив ближнему возможность полюбоваться моей филейной частью, а заодно — перейти из состояния «это что еще за девка?» в состояние «а задница-то у нее ничего!» — с соответствующей потерей бдительности.

Этот ближний у них за старшего. Чуть вздыхает — нельзя подавать дурной пример подчиненным, работа есть работа — и едва заметно кивает тем двоим: пошли, мол.

И отворачивается.

Большая ошибка, как говаривал кумир юных домохозяек Арнольд Шварценеггер.

Моя левая нога разворачивается в опорную позицию, а руки нежно, совсем как вчера Игоря, берут «начальника опергруппы» за голову.

И резко поворачивают ее влево.

Хруст.

Перелом где-то на уровне четвертого-пятого шейного. Готов, и боюсь, что навеки.

Так, теперь двое других. Молодцы, уже среагировали, и трех секунд не прошло, как они развернулись, бросили Игоря и превратились из пьяных зайцев в трезвых и безжалостных шакалов.