Последние свидетели (сто недетских рассказов) :: Алексиевич Светлана
Страница: 2 из 18 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕИ вот опять в квартире тишина, 13.05.10 - 05:18 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Поделись ссылкой Последние свидетели (сто недетских рассказов) :: Алексиевич Светлана
Ребенок, прошедший через ужас войны, ребенок ли? Кто возвратит ему детство? Когда-то Достоевский поставил проблему общего счастья в зависимость от страдания одного-единственного ребенка. А их таких были тысячи в сорок первом - сорок пятом годах... Что помнят они? Что могут рассказать? Должны рассказать! Потому что и сейчас где-то тоже рвутся бомбы, свистят пули, рассыпаются от снарядов на крошки, на пыль дома и горят детские кроватки. Потому что сегодня кому-то хочется уже большой войны, вселенской Хиросимы, в атомном огне которой дети испарялись бы, как капли воды, засыхали бы, как страшные цветы. Можно спросить, что героического в том, чтобы в пять, десять или двенадцать лет пройти через войну? Что могли понять, увидеть, запомнить дети? Многое! Что помнят о матери? Об отце? Только смерть их: "...осталась на угольках одна пуговица от маминой кофты. А в печи две булки теплого хлеба..." (Аня Точицкая - 5 лет). Как отца разрывали немецкие овчарки, а он кричал: "Сына уведите... Сына уведите, чтобы не смотрел..." (Саша Хвалей - 7 лет). Еще ни могут рассказать, как умирали от голода и страха. Как убегали на фронт: "...боялся, что война без меня кончится. А она была такая длинная: началась - я вступил в пионеры, кончилась - уже комсомолец" (Костя Илькевич - 10 лет). "Мам, прошу, пусти на войну". "Не пущу". "Тогда я сам пойду!" ...Направили меня в Тамбовское суворовское училище. А до войны я успел окончить только три класса и диктант в училище написал на единицу. Испугался и удрал на фронт..." (сын полка Валя Дончик - 10 лет). Как тосковали, когда наступило первое сентября сорок первого года и не надо было идти в школу. Как становились маленькими солдатами: "...Что мне делать с тобой, парень? Ты же в два раза меньше винтовки", - говорит командир (сын полка Петя Филоненко - 11 лет). "Жалели только об одном: что я не успела вырасти и стать летчицей" (Клара Гончарова - 14 лет). Как, только встав на ящики, дотягивались до станков и в десять-двенадцать лет работали по двенадцать часов в сутки. Как получали на погибших отцов похоронки. Как, увидев после войны первый батон, не знали, можно ли его есть, потому что "...я забыл за четыре года, что это такое - белый батон" (Саша Новиков - 10 лет). Как уходила на фронт воспитательница из детдома, а они хором просили: "Папу найдите..." Как усыновляли их чужие люди. Как даже сейчас у них еще трудно спросить о маме. Детская память - вещь загадочная. Вот Лев Толстой утверждал, что помнит ощущение чистых и прохладных пеленок, в которые его заворачивали в детстве. Первое воспоминание трехлетнего Володи Шаповалова, как вели на расстрел их семью и ему казалось, что мать кричала громче всех; "...может, потому мне так казалось, что она несла меня на руках, а в обхватил ее за шею. И руками слышал, как голос шел из гола". Феликс Клаз, которому в сорок первом году было шесть лет, до сих пор не может забыть буханку хлеба, которую бросил им их теплушки раненый солдат: "Мы уже неделю ехали голодные. Мать отдала нам с братом последние два сухаря, а сама только смотрела на нас. И он это увидел..." Сын полка Толя Морозов может рассказать, как его, голодного и замерзшего, подобрали в лесу танкисты; и девушка-санинструктор скоблила мальчишку сапожной щеткой и долго вспоминала, что ей "не хватило на меня толстого куска мыла. Я был чернее камня". Их судьбы похожи: судьба смоленского и белорусского мальчика, судьба украинской и литовской девочки. Война стала общей биографией целого поколения военных детей. Даже если они находились в тылу, все равно это были военные дети. Их рассказы тоже длиной в целую войну. В сорок первом году, в июне, на Минском шоссе родились строки Константина Симонова:????? Майор привез мальчишку на лафете, Погибла мать. Сын не простился с ней... |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|