Религия Денег   ::   Неведимов Дмитрий

Я складывал пару брикетов в полиэтиленовый пакет или просто в сетку, и ехал с ними домой. В пачке было 3 тысячи рублей, что составляло менее 3 долларов. В магазинах я иногда расплачивался, просто выставляя целиком брикет на прилавок.

В какой-то момент одновременно ходило три вида денег. Были советские рубли и, наравне с ними, — новые независимые рубли. Причём независимые рубли принимались вперемежку с советскими, но в десять раз выше номинала. Например, если на независимой бумажке было написано «5 рублей», то на самом деле это было эквивалентно 50-ти старым рублям. Естественно, что при приёме оплаты и выдаче сдачи и кассиры, и покупатели, регулярно обсчитывались. Купюр было так много, что даже при покупке буханки хлеба или куска колбасы их нередко считали не вручную, а на специальных аппаратах.

Но и тех, и других денег было недостаточно, чтобы купить продукты. Нужны были ещё купоны, которые выдавались в больших листах вместе с зарплатой. Покупателю отделять купоны от листа было запрещено. Кое-как справившись с банкнотами, кассиры сидели с ножницами, вырезая из купонных лисов замысловатые фигуры, пытаясь набрать нужную сумму. Зато в связи с исчезновением мелочи все телефоны-автоматы в городе стали совершенно бесплатными.

Из-за плачевного финансового положения нашего кооператива программисты стали разбегаться по банкам. Оставшиеся подрабатывали «халтурами». Специалисты по ТРИЗ пытались выжить, консультируя заводы, которые ещё были на плаву. Я объяснял ситуацию в экономике общей бездарностью чиновников и бессовестностью банкиров. Хотя в самый тяжёлый момент мы не закрылись только благодаря небольшому госзаказу, который дало одно из министерств.

Вскоре кооператив преобразовался в акционерное общество. Новое руководство АО в истинно рыночном духе подсчитало, что для максимальной прибыли им выгодно уволить всех сотрудников, кроме отдела продаж, не вести никаких новых разработок, а просто торговать уже существующими программами (плюс чистыми дискетами, холодильниками и так далее). Уволить всех сразу не получалось, так как многие сотрудники были акционерами.

К счастью, мы успели закончить англоязычную версию своей программы, и начались разовые продажи в США и Европе. Они кое-как подкармливали, но на обновление техники денег совершенно не было. Уже наступила эпоха Виндоус и мультимедиа. На наших быстро устаревших 286-х компьютерах было невозможно нормально запустить Виндоус, не то что программировать для неё.

Я оказался перед сложным выбором. По сути работа была очень интересная, но перспектив развития не было. Искать заработок в банке или торговой фирме мне не хотелось. Идти во вчерашний день на госпредприятие или в умирающий НИИ — тем более. В это время о предстоящем уходе предупредили последние два программиста, остававшиеся на фирме.

II.

Чрезвычайное положение



В последний момент акционерам всё-таки удалось объединиться и сместить руководство. Одновременно мы заключили контракт с партнёром в США на разработку Виндоус-версии нашей программы и получили под него финансирование. Меня назначили исполняющим обязанности директора. Мне предстояло управлять людьми вдвое старше меня, с научными степенями, да ещё и несколькими непризнанными гениями.

В первую очередь я проанализировал доходы и расходы фирмы, перевёл отдел продаж и маркетинга с окладов на процент от выручки. Все остальные сотрудники были сгруппированы по подпроектам и подчинены одному главному проекту. На зарплату мог рассчитывать только тот, кто участвовал в определённом подпроекте и вовремя сдавал свою работу.

В то же время, мне хотелось, чтобы все почувствовали себя в одной лодке.