Религиозная историография России   ::   Кеслер Ярослав

Жадные до всего редкого, что касается их духовной жизни, они не жалели тысяч за редкие старинные книги и отдавали их на кладбище, где и хранили их как зеницу ока. Там можно встретить такие редкости, какие по ценности не уступят знаменитым европейским музеям и библиотекам».

Здесь необходимо пояснить, что Рогожское кладбище было основано по указанию графа Г. Орлова, направленного Екатериной II в Москву для ликвидации «чумного бунта» в 1771 году. Перед этим московское население, охваченное паникой, расправилось с архиепископом Амвросием, повелевшим (по санитарным причинам) увезти чудотворную икону Богородицы от Варварских ворот, где скапливались люди. Решение Орлова развело «никониан» и «староверов» по отдельным кладбищам и позволило снять сильнейшее напряжение в московском обществе.

Вообще говоря, Екатерина II не только не преследовала староверов, но даже поощряла их при переселении на завоеванные ею территории (как и иудеев, лютеран и даже иезуитов). Это было частью ее политики колонизации России, при которой переселенцы автоматически становились целиком зависимыми от государства, поскольку обратной дороги у них не было. В 1801 г. Александр I установил «единоверие» — компромиссную форму для объединения господствующей церкви и староверов.

Но читаем Богатырева дальше:

«Само кладбище занимает огромное пространство, чуть не квадратную версту. Внутри двора масса построек. Я слыхал, что в одной Москве тяготело к этому кладбищу свыше пятидесяти тысяч семейств. Представьте доходы этого кладбища!»

«Хорошо жилось тогда старообрядческому миру. Но вдруг грянул и на них гром. Старообрядцы с момента отделения от господствующей церкви до учреждения Белокриницкой митрополии в Австрии не имели своего священничества». (Здесь имеется в виду Западная Украина, входившая тогда в состав Австро-Венгрии. Староверы в России вынуждены были сманивать официальных священников из бедных приходов деньгами и независимым положением.)

«Но вдруг вышел закон, что те попы, какие есть в данный момент у старообрядцев, пусть и остаются таковы до своей смерти, но вновь сманивать воспрещалось под угрозой преследования как самих попов, так и сманивателей». (Этот закон «пробил», как теперь выражаются, у Александра II Московский митрополит Филарет.)

«Когда умер Петр Ермилович (последний поп староверов), и на Рогожском кладбище не стало попа, тогда пришла ужасная весть — запечатать все алтари». Алтари были запечатаны, храмы превратились в часовни, а богатейшая коллекция редкостей и сокровища староверов, собранные со всей России, позднее были расхищены. Как пишет Богатырев, сам проживший в этом районе 40 лет, «с кладбища не рвал только ленивый».

Характерно, что одно из течений староверов («беспоповцы») начисто отвергало официальный институт церкви, а не само вероучение. (Это аналог иудейских хасидов, отвергающих ортодоксальный раввинат, примерно таких же взглядов на институт церкви придерживаются и многие протестантские течения.)

Еще более знаменательно, что до середины XVII века отправление обрядов по старой вере происходило главным образом дома — в «домовых церквах»-молельнях. В храмы для соборного моления ходили только по праздникам, число которых было на порядок меньше, чем сейчас, а также для справления треб — крестин, свадеб и отпевания. А вот после реформы народ стали загонять в храмы — и, не в последнюю очередь, для сбора пожертвований, поскольку Алексей Михайлович Соборным Уложением 1649 г. лишил церковников их имущественных привилегий, создав специальный Монастырский Приказ.

Этот Приказ просуществовал до 1675 г., когда, под давлением церковных иерархов, Алексей Михайлович все-таки вынужден был его упразднить. Однако Петр I в 1701 г.