А - значит алиби   ::   Графтон Сью

Но если хоть кто-нибудь об этом сообщит – сейчас я говорю о свидетелях, которые могут выразить возмущение, в том числе и о своих сотрудниках, – то у тебя будут большие неприятности. Усекла?

В знак согласия я поднесла к виску три стиснутых пальца правой руки:

– Честное скаутское.

– Когда же это ты была скаутом?

– Как-то раз почти целую неделю провела в команде девочек-скаутов младшего возраста, – ответила я игриво. – Мы вышивали розочки на носовых платках – это были подарки ко Дню матерей, но мне это занятие показалось глупым, и я сбежала.

Кон даже не улыбнулся.

– Можешь расположиться в кабинете лейтенанта Беккера, – предложил он, когда принесли нужные документы. – Там тебе не будут мешать.

И я направилась в кабинет Беккера.

Чтобы просмотреть всю груду бумаг, понадобилось целых два часа, и, кажется, я начала понимать, почему Кон так неохотно позволил мне взглянуть на это дело.

Сразу бросалась в глаза целая кипа телетайпных сообщений из полицейского управления Западной префектуры Лос-Анджелеса, касающихся второго убийства. Сначала мне показалось, что это просто ошибка – телеграммы без всяких комментариев были подшиты не в ту папку.

Но постепенно обнаружились кое-какие подробности, и это заставило мое сердце забиться сильнее. Упоминавшаяся в этих сообщениях некая Либби Гласс, молодая женщина двадцати четырех лет от роду, умерла от попадания в желудок пыльцы олеандра четыре дня спустя после гибели Лоренса Файфа. Она работала в коммерческом отделе компании "Хейкрафт и Макнис", представляя интересы юридической фирмы Файфа. Так что же, черт возьми, за всем этим скрывалось?

Я пролистала копии следовательских отчетов, пытаясь связать между собой скупые полицейские сводки и записанные карандашом изложения телефонных переговоров между полицейскими управлениями Санта-Терезы и Лос-Анджелеса. В одном из таких сообщений упоминалось, что ключ от квартиры Либби был найден в связке ключей, обнаруженной в ящике рабочего стола покойного Лоренса Файфа. Продолжительная беседа с ее родителями фактически ничего не прояснила. Здесь же была и запись допроса бывшего друга покойной, некоего Лайла Абернетти, который, судя по всему, был убежден, что его бывшая подруга спуталась с "каким-то адвокатишкой из Санта-Терезы", хотя больше этих слов никто не подтверждал. Совпадение выглядело достаточно зловещим, и напрашивалась очевидная версия, что Никки Файф, охваченная безумной ревностью, поступила с объектом пристрастия своего муженька так же, как и с ним самим.

Но никаких доказательств этого в деле я не нашла.

Сделав в блокноте кое-какие заметки и переписав на всякий случай те давние адреса и телефоны, которые уже сто раз могли поменяться за это время, я вскочила со стула и бросилась к выходу. Кон был занят беседой с лейтенантом Беккером, но, должно быть, он заранее знал, что мне от него нужно, и поэтому, извинившись, повернулся в мою сторону, откровенно довольный тем, что я не пропустила нужное место в досье. Я ждала его, прислонившись к дверному косяку. Он растягивал наслаждение, неспешно приближаясь ко мне вразвалку.

– Ты не хочешь рассказать мне, что за всем этим стоит?

Он слегка смутился. Чувствовалось, что ему неприятно об этом вспоминать.

– Мы просто не успели с этим разобраться, – ответил он напрямик.

– И ты считаешь, ее тоже убила Никки?

– Уж в этом я мог бы поручиться! – резко бросил он.

– Похоже, у окружной прокуратуры было иное мнение.

Он пожал плечами и засунул руки в карманы.

– Я тоже, как и все, знаком с Кодексом доказательств штата Калифорния. Но мои доводы были отклонены.

– А в досье все отражено весьма обстоятельно, – заметила я.

– Ты права.

Я замолчала, уставившись на длинный ряд окон, которые уже давно следовало помыть. Мне совершенно не нравился такой поворот событий, и, похоже, Кон это понимал.