Сердце друга   ::   Казакевич Эммануил

Легкая улыбка все еще блуждала по его лицу.

"И чего он улыбается?" - раздраженно подумал старик полковник, взглянув на комбата еще раз.

Акимов улыбался потому, что, как только услышал о разведке боем, так сразу и решил, что Головин поручит задачу именно ему, Акимову. И когда так и вышло, лицо Акимова осветилось этой странной улыбкой, в которой было и удовлетворенное самолюбие, и горечь тревожных предчувствий, и насмешка над собственной догадливостью.

Акимов взял со стены свой автомат и спросил у полковника как у старшего по званию:

- Разрешите идти?

Полковник кивнул головой, сказав:

- Скоро буду у вас.

- Милости просим, - ответил Акимов. - У меня приблудный баран жарится. Приходите, угощу. Только попрошу вас - не говорите моим офицерам, что вы нас завтра сменяете.

- Это почему же? - холодно спросил полковник.

Акимов помедлил с ответом, потом напрямик сказал:

- Чтобы людям было легче умирать. - Он подождал, не возразят ли ему, и, так как все молчали, закончил, ни к кому не обращаясь: - Я и сам был бы рад забыть про эту смену. Да уж тут ничего не поделаешь.

Акимов легко вскинул автомат на плечо и вышел.

Уже совсем стемнело, несмотря на сравнительно ранний час.

От блиндажа командира полка, вырытого, подобно пещере, в западном склоне оврага, вел узкий лаз в самый овраг. Оскользаясь в глинистом месиве и держась рукой за мокрую стенку лаза, Акимов медленно шел вперед, привыкая к темноте. Наконец лаз кончился. Овраг лежал черный и бесконечный. Кругом было тихо, и только ветер неистовствовал по-прежнему, с разудалым свистом скользя по лужам и время от времени донося откуда-то приглушенные солдатские голоса.

- Товарищ капитан? - окликнул Акимова голос его ординарца, сержанта Майбороды.

- Я, - ответил Акимов. - Пошли.

Привыкнув к темноте, Акимов зашагал быстрее. Теперь он уже различал еле уловимую черту, отделяющую черную землю от черного неба, и угадывал где-то близко над головой кромку оврага.

- Замерз? - осведомился он у шагающего сзади ординарца.

- Так себе, - отвечал Майборода.

Помолчали, потом Майборода снова окликнул Акимова:

- Товарищ капитан...

- Чего? - отозвался Акимов.

Майборода осторожно спросил:

- Командир полка взбучку давал?

- А что? - усмехнулся Акимов. - Заметно в темноте?

Майборода тихо рассмеялся, но, не удовлетворенный уклончивым ответом, снова спросил:

- Важные новости, товарищ капитан? Или так просто?

Акимов сказал:

- Тут где-то тропинка наверх, как бы не пропустить. Вот она. Осторожно, Майборода. Держись носом за землю. Смотри автомат не урони в грязь. Вот. Хорошо. Вылезли.

Оказавшись на гребне, они сразу же увидели медленный и неяркий взлет немецкой ракеты. Они миновали место, где темной громадой стоял подбитый танк, и зашагали дальше по равнине.

- Воевать будем, - заговорил Акимов после долгого молчания. - Возьмем Оршу, пойдем на Варшаву. А потом - так и быть, разглашу военную тайну пойдем на Берлин. Вот какие новости, товарищ сержант. А других новостей нет и быть не может.

Это "разъяснение" заставило Майбороду прикусить язык.

В молчании дошли они до "своего", батальонного, оврага. Овраг этот проходил по окраине деревни, имевшей на карте название. Но от деревни остались только трубы печей, и то наполовину проваленные. Эти темные дымоходы дотла сожженных домов стояли рядами, как капища древних богов, и пахли тем сладковатым и горьким запахом пожара и разрушения, который нельзя никогда забыть.

Спустившись в овраг, Акимов и его ординарец зашагали быстрей: тут им была знакома каждая пядь земли. К тому же дождь становился все сильнее. Они миновали позиции батальонных минометов. Вдали замелькали тусклые полоски света из неплотно прикрытых землянок. Потянуло дымком от расположенной неподалеку батальонной кухни.