Солдат империи, или История о том, почему США не напали на СССР   ::   Мацкевич Вадим Викторович

Тогда все заводы и предприятия всячески помогали оборудовать лаборатории для детей, поставляя станки (хоть и старенькие, но в рабочем состоянии и свежевыкрашенные) и разнообразные инструменты. Очень примечательно, что в 1930-е годы руководителями кружков, станций юных техников и дворцов пионеров были замечательные люди, бессребреники и фанатики своего дела. Они мало зарабатывали, но они любили детей, любили свою профессию.

Мне, мальчишке, все помогали. Вечерами я часто ходил домой к знаменитому профессору горного института Николаю Ивановичу Родионову. У него был небольшой, очень уютный дом с садом. Известный геолог, сделавший много крупных геологических открытий, был богатым человеком. В его комнате стояла целая стена приемников: ЭУС-1, ЭУС-2 и другие — словом, передо мной открывалась вся история радиотехники.

Он любил беседовать со мной, а уходил я всегда с полными карманами радиодеталей. Теперь я думаю, что он специально покупал их для меня: сначала очень деликатно выяснял, что мне нужно, а потом, как бы мимоходом, говорил:

— У меня вот есть кое-какие радиодетали, возьми, может быть, они тебе пригодятся.

Кроме радиодеталей Родионов дарил мне различные радиожурналы и книжки, таким образом ненавязчиво направляя мою творческую деятельность.

Мой радиоуправляемый броневик был даже описан в журнале «Знание — сила». Броневик управлялся по радио, поворачивал направо и налево, стрелял из пушки, у него тарахтели пулеметы, зажигались фары и прожектор, он пускал дымовую завесу. Вместе со своим другом Женей Головченко я таскал этот броневик по различным выставкам — нас все время куда-нибудь приглашали.

Женя жил в соседнем доме, техникой он не особенно интересовался, но приходил ко мне, и целые дни мы проводили вместе. Забегая вперед, скажу, что он — единственный из очень многих моих приятелей, кто остался в живых после войны. А еще у него оказался прекрасный голос: впоследствии он пел в Ростовском театре оперетты, в театре им. В. И. Немировича-Данченко в Москве, и даже в Большом театре.

Мы с Женей ездили по выставкам, и однажды, в 1934 году, нас пригласили в Ростовский театр на комсомольскую конференцию, продемонстрировать в холле театра броневик в действии. Надо сказать, что на этой конференции царила атмосфера неописуемого энтузиазма. Комсомольцы очень дружно пели: «Живем мы весело сегодня, а завтра будет веселей…» Я запомнил эту и еще другие песни. Они звучали прекрасно.

Там я познакомился с секретарем Ростовского обкома комсомола Костей Ерофицким. Он был очень интересным человеком, замечательным оратором, у нас в области его любили. Ко мне подошел и спросил:

— А что еще ты хотел бы сделать? Есть для тебя что-нибудь интересней этого чудесного броневика?

У нас шел тогда фантастический фильм «Гибель сенсации, или Робот инженера Риппля». Невероятно талантливый фильм, он произвел на меня такое впечатление, что я решил сделать робота. Я Косте об этом и рассказал. В то время роботов не было не только у нас, но и во всем мире. В это время к нам подошла Клавдия Вилор [1] — директор нашей областной Станции юных техников — и пригрозила выгнать меня со станции, если я не откажусь от этой идеи:

— Роботы нужны буржуям, чтобы выгонять рабочих с заводов. А нам они не нужны!

Но Костя вступился за меня и поинтересовался, что мне нужно для работы. Я, стесняясь, ответил:

— Десять метров белой жести и шариковые подшипники, двенадцать штук…

Жесть ведь и теперь нигде не достанешь, а в ту пору об этом и мечтать было нельзя. Шариковые подшипники (шведские, красивые!) я видел магазине сельхозтехники, но они для меня были совершенно недоступны.

Буквально через неделю в Новочеркасск на «эмке» приехал Костя Ерофицкий и привез большой фанерный ящик: в нем было 20 метров белой жести, гораздо больше, чем мне было нужно, и шведские шариковые подшипники. Это был чудесный подарок.