Танкист на иномарке   ::   Лоза Дмитрий Федорович

Один из них, подпуская немецкий танк на 400–500 метров, бил бронебойным снарядом по гусенице, другой – ловил момент, когда целая гусеница разворачивала «крестатого» бортом, и посылал ему в топливные баки болванку.



«Психическая» атака



У каждого офицера на фронте был свой «звездный» час. Для капитана Николая Маслюкова это был бой за Лысянку, ставший пиком его командирского таланта. Несомненно, и в других боях ярко блеснуло бы дарование комбата, но до смерти ему «оставалось четыре шага». Погибнет Маслюков в 13 часов 28 января сорок четвертого года в Звенигородке. Куда мы так настойчиво пробивались.

…Буйство непогоды продолжалось. Небольшого ее просветления хватило только для овладения важными высотами на подступах к Лысянке. Затем полил еще более сильный дождь, а с наступлением сумерек повалил обильный мокрый снег. Хочешь не хочешь – этот опорный пункт противника придется брать ночью…

В то время как экипажи пополняли «Эмча» боеприпасами, Николай Маслюков собрал командиров рот и командиров танков. Обрисовал сложившуюся ситуацию, предстоящий ночной бой в населенном пункте, выслушал мнения подчиненных. Все склонялись к одному: атаковать Лысянку незамедлительно, ведя огонь с ходу. Капитан, согласившись с мнением офицеров, предложил включить фары и на полную мощность сирены («Эмча» имели небольшие, но довольно мощные фары и сирену, при включении которой даже у знающих ее «голос» танкистов начинали мурашки бегать по спине).

Прошли годы и годы, а картина той необычной атаки со всеми ее подробностями стоит перед глазами… Яркий свет фар выхватывал из темноты дорогу, прилегающие к ней поля, дома, деревья, ослеплял вражескую пехоту и артиллерийскую прислугу. Плыл в ночи мощный рев сирен, бьющий по барабанным перепонкам, тяжелым грузом давящий на мозг… Огонь противника, вначале довольно плотный, начал ослабевать. «Психическая» атака приносила плоды.

Экипажи «Шерманов» с первых минут атаки открыли интенсивный пушечно-пулеметный огонь, а когда упорство противника заметно ослабло, Маслюков строго приказал: «Беречь боеприпасы! Давить гусеницами!»

Каждый командир взвода и танка, немного высунувшись со своего люка, хорошо видел освещенное расположение неприятеля. И по внутреннему переговорному устройству подавал команды механику-водителю, направляя «Эмча» на обнаруженную цель. Автоматчики-десантники перебегали рядом, оберегая «своего» «Шермана» от фаустпатронников… Трещали станины противотанковых пушек. Многотонная масса «американца» легко подминала под себя минометы и пулеметы обороняющегося противника, а влажная мягкая земля без особого сопротивления принимала их обломки в холодные объятия…

Без потерь наш батальон и подоспевший резерв командира бригады – рота автоматчиков – овладели Лысянкой. До города Звенигородки осталось два десятка километров.



Огонь по… своим



Весной сорок четвертого года в труднейших условиях распутицы, когда толщина вязкого слоя черноземного грунта достигала на всех дорогах почти полуметра, шла Уманьско-Батошанская наступательная операция. Части 5-го механизированного корпуса после девятидневного наступления по этой непролазной грязи 15 марта освободили Вапнярку, открыв тем самым возможность стремительного продвижения на юг – к Днестру. Поскольку колесные машины увязли, то в полной мере воспользоваться этой возможностью могли только танки… Во всех бригадах корпуса на «Шермана» и самоходные артиллерийские установки был посажен десант в составе 4–5 автоматчиков во главе с сержантом, а кое-где и с офицером, погружены 2–3 ящика боеприпасов и 1–2 бочки горючего.