Туманность   ::   Измайлов Андрей

И хотя книга разошлась мгновенно, ее можно было отыскать вне квартиры автора, без применения металлоискателя и рентгена…

После "Часа Быка" Иван Антонович Ефремов написал только "Таис Афинскую" и собирался взяться за книгу о палеонтологии. Об этом знал он, знала его жена…

Читатель не знал. Читатель никогда не хочет верить, что большой писатель ушел навсегда, и новых книг не будет. Читатель истово надеется: есть еще, есть роман, почти законченный, он в рукописи, но он есть. Читатель всегда хочет верить в лучшее. И долго ходила версия о рукописи И. Ефремова. Легко представить, сколь эта версия будоражила умы государственных мужей того периода — периода, когда было возможно сослать ученого, выдворить писателя из страны, осудить поэта за тунеядство. Почему бы не провести обыск на квартире фантаста через месяц после его кончины?! Вон чего он нафантазировал в "Часе Быка", а ну как предполагаемая рукопись еще похлеще! Так и сказано (да, повторюсь): "выдать идеологически вредную литературу". Не нашли? Вот и хорошо. Всем хорошо…

Письма и вещи вернули. Не все. Булаву и трость классифицировали как холодное оружие и не возвратили. Правда, произошло это лишь после настойчивых звонков и настоятельных писем Таисии Иосифовны в Совет Министров А. Н. Косыгину, в прокуратуру по надзору за следствием КГБ, в Московское отделение КГБ. И вернули… И некий работник Комитета сообщил вдове по телефону:

"А знаете, вот машинописная статья "Диалектика XX века", изъятая в вашей квартире, признана антисоветской". Статья, присланная в 1965 году Ивану Антоновичу без обратного адреса, только: г. Фрунзе.

— Так ваши сотрудники за ней приходили? Они ее искали? У меня…

— Дело не в том. Дело в принципе. Ведь нашли!

— Скажите, а при чем тут Ефремов?

— Ну, как при чем! У вас же она найдена!

— А если я возьму какую-нибудь рукопись, которую вы признаете антисоветской, и пришлю без обратного адреса вам домой?

— …Вас, товарищ Ефремова, мы ни в чем не обвиняем. Вашего мужа тоже, он уже покойник."

Итак, никаких обвинений…

Читатели сразу заметили, что уже объявленная подписка на Собрание сочинений И. Ефремова задерживается. Стали писать в издательские инстанции, спрашивать — почему, что случилось? Получил ли кто-нибудь из них внятный ответ?..

Потом звонил Сергей Жемайтис, редактор из "Молодой гвардии" — издательства: "Таисия Иосифовна, вам столько досталось уже, но это не всё. Приготовьтесь… Собрание сочинений Ивана Антоновича запрещено к выпуску…" (Много позже все-таки удалось добиться согласия коллегии на выход трехтомника.)

В 1974 году в Ленинграде собирается палеонтологическое общество. Два доклада — один об И. Ефремове, второй — о тафономии, науке, основанной Иваном Антоновичем. За день до начала — звонок вдове: доклад об И. Ефремове снят.

Таисия Иосифовна набрала номер офицера КГБ, с которым в процессе последовавших за обыском выяснений-разъяснений у нее сложились уважительные отношения ("Я ему даже "Таис Афинскую" подарила"). Спросила, сообщив о снятии доклада, что произошло после того, как он уверил ее в отсутствии претензий КГБ к Ивану Антоновичу?

Он ответил, вспоминает Таисия Иосифовна: "Поверьте, от нас сейчас ничего не идет, это, вероятно, просто перестраховка ученых".

— Мне от этого не легче. Я сейчас сяду и буду писать. Брежневу.

— А что, правильно! Пишите!

— И я могу сослаться на вас, что Иван Антонович ни в чем не обвиняется?

— Да, можете сослаться…

Осознавала, что до Брежнева письмо вряд ли дойдет, но к беседе в отделе писем ЦК подготовилась — составила обширный список печатных работ, откуда имя И. Ефремова выбрасывалось. Не раз и не два встречала деланное удивление — "Что вы, что вы! Откуда вы взяли, что Иван Антонович под запретом?!" — вот и подготовилась. В отделе писем ЦК сказали, что не готовы с ней беседовать…

Прошло время.