Усвятские шлемоносцы   ::   Носов Евгений Валентинович

- Чего мы одни будем. Нехорошо сторониться.

Под разметавшимся кустом калины в тучных набрызгах завязи, где устроил свой стан Иван Дронов, колхозный бригадир, уже собралась целая ватага. Бабы отдельной стайкой примостились по одну сторону калины, мужики - по другую, размеренно развалясь и так и этак, покуривали в прохладной траве. В стороне, не видимый на жаре и солнце, потрескивал, дрожал светлым пламенем большой бездымный костер, распаленный ребятишками. На рядне, разостланном по выкошенной палестинке, горкой высилась складчина: снесли вместе и навалили безо всякого порядка яиц, бочковых огурцов, отварной солонины, охапок лука, чеснока, картошки, сала, и все это вперемешку с пирогами всех фасонов и размеров - серыми, белыми, ржаными, кто на какие сподобился.

- Мир вам, люди добрые,- чинно поклонилась Натаха и выложила и свою снедь на общую скатерть.

- Давай, давай, Наталья, подсаживайся.

- Ох ты, пир-то какой! - подал из-под куста голос косец Давыдко.Тридцать три пирога с пирогом, да все с творогом! Ужли все одолеем?

- А чево ж не одолеть? - откликнулись бабы.- Враз и умолотим.

- Ой ли...- засомневался Давыдко, дочерна запеченный мужик в серебре щетины по впалым щекам.- Оно ведь о сухую траву и коса тупится...

Мужики сразу поняли Давыдкин уклон, оживленно поддержали:

- Да уж надо бы... тово... для осмелки.

- Оно, конешно, смочить начатое дело не помешало бы.

- Ох! Сразу и за свое! - дружно накинулись, зашумели бабы.- Мочильщики! Сперва управьтеся, а тади и замачивайте. Сказано: конец всему делу венец.

Но Давыдко тут же оборол бабью присказку своим присловьем:

- Однако и говорится: почин дороже овчин. А уж почин нынче куда с добром!

- Да уж чево там! - закивали мужики.- В кои годы такое видано. По таким сенам оно бы от самого правления магарыч поставить.

- За таким-то столом и чарка соколом,- вставил свое слово и дедушко Селиван, одинокий старец, тоже поохотившийся наведаться в покосы - кому в чем помочь поелико возможно, а больше пообтираться среди мужиков, вспомнить и свое былое, прошедшее.- Не перечьте, бабоньки. Дорого не пиво, а изюминка в ем. В одном селе живем, а за одним столом не каждый день сиживаем.

- Ну раз такое дело,- подбил разговор Иван Дронов.- Тогда вот чево. Бери, Давыдко, моего мерина, вон, вишь, в воде на песках стоит, да скачи в сельпо. Скажи продавщице, что, мол, шесть бутылок в долг до завтра. А завтра, скажи, бухгалтер отдаст

- А ежели не отдаст, заупрямится?

- Отдаст, говорю. Дело артельное. Потом на веревки спишет.

- Бумажка какая будет? - заколебался Давыдко.

- Валяй без бумажки. Скажи, Дронов просил.

- Ага, ага. Тогда уж спрошу десять головок. Чего уж дробить.

Маленький щуплый бригадир дернулся книзу щекой, как делалось с ним всякий раз, когда ему попусту возражали.

- Сказано: шесть! - отрезал он, насунув белые ребячьи брови.

- Хватит и этова,- поддержали бригадира женщины.

- Да я ж за вас и хлопочу. С вами вон нас коль.

- Обойдемся, таковские.

- Шесть так шесть.- Посыльный поднялся, поддернул штаны.- Дай-ка, Касьян, твою торбу.

Босой Давыдко побежал трусцой к реке.

Дело было затеяно, пусть и праздное, а потому никто не притрагивался к еде, одних только детишек оделили пирогами да крутыми яйцами, и те побежали на бережок Остомли. Сами же мужики уже в который раз принимались за курево, в неторопливом ожидании наблюдали, как Давыдко, засучив штанины, ловил в реке мерина, не дававшего себя обратать, как потом долго водил его по отлогому берегу, ища какое-нибудь возвышение, опору для ног, как наконец все-таки взгромоздился, перекинувшись животом поперек хребтины, и в таком положении норовистый мерин попер его неглубоким бродом. На той стороне Давыдко выпрямился, окорячил коняку, поддал ему голыми пятками и сразу хватил галопом.