В поисках оружия   ::   Фёдоров Владимир Григорьевич

Каждый на плече держал свою трехлинейную винтовку - плод работы русских оружейников, заводов, нашего Оружейного отдела.

То были наши винтовки!

У каждого в патронташе и в подсумках находились только что введенные остроконечные патроны, на разработку которых потратили столько трудов и усилий...

То были наши патроны!

В пулеметных командах - новые, облегченные образцы пулеметов Максима с новейшими станками...

То были наши образцы, испытывавшиеся и введенные под руководством Оружейного отдела! И нам казалось, что сила такого полка несокрушима.

Оркестр внезапно смолк, но вместо музыки раздалась размеренная дробь барабанов.

- Теперь можно быть спокойным за пулеметное дело, - громко сказал Филатов, один из зачинателей обучения вновь сформированных команд стрельбе из пулеметов.

Многие молча кивнули ему в ответ. Каждый из нас знал, что русская армия успела уже загладить в этом отношении те ошибки, которые были допущены в русско-японскую войну. Новый русский пулемет образца 1910 года куда совершеннее пулеметов, стрелявших на полях Маньчжурии! И по количеству их русская армия шла впереди других государств: у нас на каждую дивизию тридцать два пулемета, а в иностранных армиях - не более двадцати четырех.

Мы могли гордиться также и другими образцами нашего стрелкового оружия. Русская трехлинейная винтовка заслужила всеобщее признание в предшествующих битвах. Револьвер образца 1895 года был также одним из лучших...

Не успели мы отойти от окон и занять места, как снова послышались звуки приближающейся музыки. Хор конных трубачей на белых лошадях открывал марш гвардейской конно-артиллерийской бригады, казармы которой были расположены неподалеку.

Зрелище это еще более красивое. Здесь не было тесно сплоченных, сомкнутых рядов пехотного полка; с лязгом и грохотом проходили батареи; шестерки сильных и крупных лошадей тянули орудия, выкрашенные в защитный цвет. Каждая батарея имела лошадей определенной масти: перед нами проходили золотисто-рыжие, вороные, гнедые кони. Они рысили, вздымались на дыбы...

В этот момент в зал заседаний вошел начальник Главного артиллерийского управления генерал Кузьмин-Караваев, прослуживший многие годы в этой бригаде.

- Бригада, смирно! Равнение направо! - раздалась команда.

Музыка смолкла. Это командир бригады, увидев в окне нашего зала своего бывшего начальника, салютовал ему.

Рядом с Кузьминым-Караваевым стояли известные своими научными трудами и изобретениями члены комитета. Я видел профессора Артиллерийской академии Забудского, выдающегося ученого в области внешней баллистики. Рядом с ним стоял генерал Трофимов, получивший также широкую известность своими научными трудами, в особенности исследованием действия шрапнели. Здесь же присутствовали постоянные члены Артиллерийского комитета и профессора академии: профессор Дроздов - исследователь труднейших теоретических вопросов по внутренней баллистике; Гр. Забудский - крупнейший специалист по пороховому делу; Дурляхов - талантливый конструктор многих систем лафетов, в особенности для орудий береговой артиллерии; Киснемский, работавший над порохами прогрессивного горения; Шмидт фон дер Лауниц - известный изобретатель дальномеров; Соколов - конструктор пулеметного станка и нескольких систем дальномеров...

Отправлявшаяся на фронт артиллерийская бригада, имевшая всю материальную часть, разработанную под руководством этих лиц, как бы отдавала комитету последнюю честь перед началом жестоких боев с противником...