В те юные годы :: Нагибин Юрий
Страница: 9 из 30 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕВосточная сказка 31.08.10 - 00:28 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Давно уже содержимое ящиков письменного стола потеряло для меня всякий интерес, но, чтобы развлечь гостя, я показал ему какие-то инструменты, останки "мекано", коллекцию пересохших, почти рассыпающихся бабочек в коробке под стеклом, толстый в красном тисненом переплете альбом с марками, финский нож и пистолет "монтекристо", на который я вторично скопил деньги после большого ограбления в "Мюре и Мерилизе". Благородно тяжелый, с длинным блестящим стволом и шершавой, красиво изогнутой ручкой, из всего барахла детских лет он один сохранил притягательность. Оська, смеясь, прицелился в меня, сильно сощурив правый глаз, - он не умел обращаться с огнестрельным оружием. - В пяти шагах убивает человека, - сообщил я - Наповал! Оська посмотрел на опасную игрушку и тихо отложил. В альбоме с марками его привлекли портреты царей, шахов, султанов, магараджей, президентов и прочих правителей кануна первой мировой войны, когда этот альбом был выпущен, коллекцией моей он пренебрег. С острым любопытством всматривался он в старые и молодые лица под коронами, цилиндрами, касками, треугольниками, чалмами, тюрбанами, фесками. Он возликовал, дойдя до юношеских и даже детских лиц правителей Пенджаба, Бенгалии, Кашмира, Раджестана. Расфуфыренные на восточный лад мальчишки выглядели на редкость эффектно. - Вот это да!.. Гип, гип, ура! - возвеселился Оська. - Мировые пацаны! - И вдруг запел: - Повидай там раджу и эмира, посмотри баядерок балет, а невесте своей из Кашмира привези золотой амулет!.. Сам лишенный слуха (сейчас меня уверяют, что не слуха, а способности воспроизводить мелодию), я мгновенно чувствую даже малую фальшь, - у Оськи был абсолютный слух. Грассировал он еще сильнее, чем при чтении стихов, похоже, он кому-то подражал, ведь в обычном разговоре его "р" звучало чисто, но спросить об этом я опять постеснялся, равно и о том, что он поет. Раздражение мое против гостя все росло. - Альбом - вещь, а марки - дерьмо, - подвел итоги Оська. - Что у тебя еще есть? - Лобзик. - Отсталое развитие, дружок! Ты еще занимаешься выпиливанием? - Нет, я думал, ты занимаешься. - "Какими Галиафами я зачат - такой большой и такой ненужный?" - спросил Оська с отчаянием. - "Милостивые государи! Говорят, где-то, кажется, в Бразилии, есть один счастливый человек!" У меня заломило голову. Наверное, не нужно было вслушиваться в его трепотню, лишенную какой-либо связи с происходящим, но я искал в ней смысл, и мои бедные мозговые извилины заплелись в косу. Обветшалые сокровища, которых мне, впрочем, хватало в Оськином возрасте, оставили его равнодушным. Кроме альбома, он не нашел у меня ничего заслуживающего внимания. Где-то в залавке валялись деревянные шпаги с "настоящими" эфесами и мушкетерский плащ с осыпавшим- ся золотым крестом на груди; фетровую шляпу с остатком обломавшегося страусового пера отдали Верониному брату Якову, чтобы прикрывал голову во время пахоты, а сапоги с ботфортами - другому брату, Егору, сторожившему сухотинские сады. Но стоило ли ворошить залавочную пыль - этот скороспелый подросток небось давно вышел из мушкетерского плена. Чем он живет, что может его заинтересовать? На д'Артаньяна в овальной рамке он даже не глянул, сразу поняв, что это дрянцо, тем менее хотелось показывать ему останки былого увлечения: ящички с красками, кисточки, палитры, поэтому я даже не открыл нижний правый ящик стола, где погребено мое художническое прошлое. - "И вдруг все вещи кинулись, раздирая голос, скидывать лохмотья изношенных имен..." - замогильным голосом произнес Оська - Что читаешь, бледнолицый? Я мотнул головой на полку с книгами. Он подошел, взгляд его удивленных раскосых глаз забегал по корешкам. Меня злила эта беглость, означавшая, что все книги ему знакомы. При этом он что-то бормотал, вдруг повышая голос почти до крика, то опадая на шепот. Затем отчетливо и спокойно сказал, глядя мне в лицо: - "А тоска моя растет, непонятна и тревожна, как слеза на морде у плачущей собаки". Стихов у тебя нет. Ну, а "Смока Беллью" ты хоть читал? - Не помню. Может, читал. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|