Джоконда Мценского уезда   ::   Павская Ирина

Да, не Лувр! Однако если учесть, что город наш находится в глубокой провинции, а это, увы, для родного отечества всегда было синонимом глубокой дыры, и, строго говоря, вовсе не город, а так — небольшой городишко, то станут понятны причины подобной гордости. К тому же коллекция картин весьма и весьма приличная. Расположена галерея в старом купеческом особняке постройки начала XX века. Купец был не из бедных, денег не пожалел, да и архитектор, на счастье, попался талантливый. Вот и появилось на берегу реки каменное провинциальное диво в стиле модерн. Изящные и легкие контуры здания напрочь лишены помпезности, до сих пор обожаемой «денежными мешками». Полукруглые вытянутые окна своей необычной формой напоминают большие прозрачные капли, сползающие по стене. Простой и выразительный орнамент вьется по фасаду в строго продуманной асимметрии. Украшают здание небольшие лепные панно, выполненные в стиле мозаик Врубеля. Должно быть, хозяин был вполне продвинутым человеком, коль согласился на такой облик жилища. Небось и барышни здесь жили образованные, даром что провинциальные. Так и представляю себе юную особу, которая, хлопнув дверью отеческого дома, бежит в душевном волнении к реке через старый сад, чтобы в уединении почитать новые стихи Бальмонта. Ветер холодит молодое лицо, которое вопреки неясным сердечным томлениям сияет здоровым деревенским румянцем, и развевает модный газовый шарф.

Но это все в прошлом. А сегодня, преодолев мраморное крыльцо, через тяжелые дубовые двери посетитель попадает в просторный холл с высоким потолком. Наверное, в прежние времена здесь горничная встречала гостей, принимала у них шубы и калоши, а в отсутствие хозяев гости, почти как в столице, оставляли на расписном подносе свои визитные карточки. Но теперь от прежнего облика прихожей мало что сохранилось. Только все тот же узор лепнины, местами осыпавшейся, да огромные напольные часы, которые вовсе не предмет интерьера, а музейный экспонат за номером 172/3.

У правой стены холла притулилась будочка с надписью: «Касса». Купив за вполне умеренную цену входной билет (военнослужащим и студентам скидки) и миновав строгую Галину Петровну, любитель изобразительного искусства начинал свое путешествие по анфиладе гулких залов. Экспозицию, как и положено в приличных музеях, открывала коллекция классической живописи. Ее гордостью были подлинники Айвазовского, Репина и Куинджи. Славу с ними делили зарубежные живописцы, в том числе так называемые малые голландцы — тоже подлинные. Затем классика, слегка запнувшись о новаторские поиски начала XX века, плавно перетекала в соцреализм. Усталые, но счастливые герои труда у мартеновских печей, крепкие грудастые спортсменки, без всяких усилий разрывающие финишные ленточки, благообразные старики в окружении почтительных пионеров вызывали у людей старшего возраста сладкую ностальгию и слезу умиления.

На втором этаже, куда вела довольно широкая скрипучая лестница с резными перилами, залы были скромнее и потолки ниже. Здесь располагались образцы современного живописного искусства, и здесь же регулярно сменяли друг друга разнообразные тематические выставки, как привозные, так и формируемые из музейных фондов.

Но ведь дом-то строился в первую очередь для жизни, а потому по бокам от главных, так сказать, представительских помещений находилось множество небольших уединенных и даже почти потайных комнат, комнатушек и коридорчиков. В старые годы в них звенели детские голоса, хозяин встречался с деловыми партнерами, заключая выгодные контракты, а кухарки к Пасхе стряпали пышные куличи. Тут и теперь кипела жизнь, незаметная посетителям торжественных и слегка сонных выставочных залов.