Вечный бой   ::   Карпов Владимир

Первое написал матери, второе Наде. И в том и в другом было одинаковое место: "Встретили меня хорошо. Сразу же с головой окунулся в работу. Нет ни минуты свободного времени, люди подходят один за другим, с каждым нужно решить неотложные дела, срочные вопросы, искать выход из затруднения..." Алексей и сам не знал, для чего написал эту невинную ложь - просто ему хотелось выглядеть в глазах матери и Нади значительным, серьезным офицером; не напишешь же о том, что ходишь по пустынному городку, никому не нужный, голодный и одинокий. В буфет зашли три офицера. Все они были лейтенантами, выгоревшая форма и запыленные сапоги говорили о том, что офицеры здесь уже старожилы. Это подтвердилось и свободным шутливым обращением с буфетчицей, которая оживилась при их появлении. Офицеры были навеселе. Говорили громко, жестикулировали размашисто. Обнаружив скучающего коллегу, пригласили его за свой стол. Шатров пересел.

- Моя фамилия Берг, - сказал высокий черноволосый, очень красивый лейтенант. - Семен Берг! Я швед. Вернее, не швед, а мои предки были шведы. Я русский.

- Не отмежевывайся, - перебил его приятель, - все равно ты битый швед. Тот самый, который драпал под Полтавой.

- Ша! - остановил его Берг. - Дай с человеком поговорить! Значит, ты из училища? Понятно. Спать негде? Порядок! Выпить хочешь? Похвально! Способный малый! - Все вопросы задавал и на все вопросы отвечал сам Берг. Будем служить вместе. Мы тоже из полка. Причаливай в нашу капеллу. Мы союз непромокаемых холостяков. Ты женат?

- Нет.

- Отлично! Будем считать заявление поданным. Но таким босяцким ужином тебе не отделаться. Вступление в капеллу отпразднуем особо. Знакомьтесь, этот молодой человек с вдохновенным, многообещающим лицом - Гарри Ланев. Берг указал на рыжего лейтенанта, его лицо было не усыпано, а просто заляпано веснушками.

Лейтенант Ланев весело огрызнулся:

- Иди ты, травило! - и, пожав руку Шатрову, сказал: - Гриша.

- А это йог Савицкий, - продолжал Берг, кивнув на худощавого стройного лейтенанта с тонким аристократическим лицом. - Местный сердцеед, гроза рабатских девочек.

Савицкий привстал, тоже пожал руку, представился:

- Игорь.

Он действительно был красив: высокий, ладный, подтянутый, с умным взглядом. Берг, кажется, не преувеличивал, представляя его так.

Лейтенанты, видно, умели веселиться. Как часто бывает между давно знакомыми людьми, начинали смеяться по одному только намеку или слову, таящему в себе какой-то особый, понятный только им смысл.

Шатрову было лестно и приятно чувствовать себя равным в кругу опытных, разбитных офицеров. Совсем недавно он проходил мимо таких, старательно отдавая честь, а сегодня сидит с ними за одним столом. Не желая показаться желторотым, Алексей чокнулся граненым стаканом и выпил теплую водку, стараясь не морщиться.

Знакомство состоялось. Шатров ночевал у новых приятелей. Они жили в большой комнате, которую снимали в частном доме.

Проснувшись раньше других, Алексей, еще не отвыкший от училищной чистоты и порядка, невольно заулыбался, разглядывая холостяцкое жилье лейтенантов. "Если бы сюда зашел наш капитан Потресов, он упал бы в обморок", - подумал Алексей.

На столе была скатерть, которую безошибочно можно назвать весьма грязной, каков ее подлинный цвет, установить едва ли возможно. Закопченная сковородка с остатками подгоревшей картошки находилась в центре стола, в том месте, где обычно ставят вазу с цветами. Грязные тарелки, сальные вилки, куски хлеба окружали сковородку со всех сторон. Пустые консервные банки из-под сгущенного молока оживляли натюрморт ярко-голубыми этикетками. Под каждой кроватью - по открытому чемодану, из них будто бы разбегались носки, галстуки, зеленые форменные рубашки.