Великое сказание продолжается   ::   Кошелев Сергей

Во "Властелине Колец" колорит волшебной сказки очень интенсивен. Средиземье, где протекает действие книги, - "странный мир", утонувший, как тридесятое царство, в безднах своего неизмеримо давнего Третьего Века. Перед читателем разворачиваются волшебные странствия и эпические битвы света и тьмы. Появляются хоббиты - "полумерки" (в русском переводе "невысоклики"), детски непосредственные и мужественно стойкие существа. Зловеще пронизывает пространство огненное око Властелина Колец, а его рука, как мрачная тень, проносится над землей, ища схватить, связать, овладеть. Противоборствуют кошмарный Мордор, где никогда не выглядывает солнце и не растет трава, и светлый Кветлориен, страна эльфов, где чувствуешь себя, "будто живешь в песне".

Но, погружаясь в сказочную историю борьбы за Кольцо Всевластья, читатель постоянно ощущает, что в книге подняты вопросы и для него близкие и жгучие, может быть, впервые осознает, как они важны для современности и для него лично. Милитаризм, авторитарность, сциентизм, экологический кризис, изменения структуры личности в развитом капиталистическом обществе - совсем не сказочные проблемы, и именно они (вместе со многими другими) образуют сложный идейный комплекс "Властелина Колец".

Причудливый мир романа во многом определяется действительностью эпохи общего кризиса капитализма и начавшимся несколько ранее кризисом буржуазной философии. Позитивизм с его апологией науки, верой в автоматический прогресс нравственности; сопутствующий материальному и техническому прогрессу, с представлением о человеке как законном властителе природы, оказался несостоятельным. Новая картина мира, создаваемая наукой в результате "революции в естествознании", заставила заново искать место человека во Вселенной, так как его "центральная позиция" была уничтожена. "Чувство коренной бессмыслицы всего на свете, разъедающие мозг сомнения в добрых задатках рода человеческого... и в "благоустройстве" мироздания... эти смыслоутраты пропитывают воздух буржуазной культуры"3, - пишет С. И. Великовский в книге, посвященной философам и писателям французского экзистенциализма.

В середине века и в Англии были ощутимы подобные же идейные веяния, хотя и не в такой заостренной форме. Современники Толкина, обращавшиеся в своих книгах к философским проблемам (У. Голдинг, Г. Грин, А. Мердок, К. Уилсон, Э. Уилсон и другие), чаще всего универсализируют кризис капитализма, пренебрегая социальными факторами. Внутри человека-в его природе, разуме, сознании или подсознании - ищут - они и всеобщую причину кризиса, и возможность его преодоления. Связь человека и общества ставится с ног на голову: не капиталистическое общество сделало человека жадным, жестоким и эгоистичным, а жестокая, эгоистичная и жадная природа человека привела к созданию капиталистического общества.

Человек "героичен и болен", считает У. Голдинг, давая общую формулу того великого и ужасного, чем отмечен XX век. Опыт недавно закончившейся второй мировой войны, атомное зарево над японскими городами придают трагический накал многим английским книгам 50-х годов. В "Наследниках" Голдинга, например, мрачная весна цивилизации концентрирует в одном потрясающем образе противоречия, разрывающие современность: вся история человечества построена на костях любящего, доброго и веселого ребенка.