Единственный свидетель   ::   Александрова Наталья

Денег от страховки, которые они поделили с братом пополам, хватило на скромную жизнь, учеба в институте подходила к концу, но вопрос с работой оставался открытым. Ленины однокурсницы, посматривая на нее свысока, обсуждали между собой, в какую престижную фирму устроят их родители благодаря своим друзьям и связям.

Лене приходилось рассчитывать только на собственные силы, на свои способности, знания и трудолюбие, то есть рассчитывать ей было не на что — так, по крайней мере, считали ее однокурсницы.

Когда были живы родители, у Лены с братом были хорошие отношения, они с детства дружили, хотя он был старше на восемь лет. Брат женился рано, в двадцать четыре года, привел Ангелину — худенькую, невысокого роста, какую-то незаметную. Лена сразу поняла, что матери она не понравилась, но мама ничем не показывала своего отношения, наоборот, была с Ангелиной преувеличенна любезна. Сама Лена как-то не могла найти с невесткой точек соприкосновения, да особенно и не стремилась к сближению. Когда пришло сообщение о смерти родителей, Лена с братом горевали вместе, как раньше в детстве, когда они все делали вместе. Он приходил вечерами в комнату Лены, и они сидели, обнявшись, на диване, Лена плакала у него на плече, он только гладил ее и вздыхал. Но Лене становилось легче от присутствия родного человека.

Ангелина после смерти родителей расцвела пышным цветом. Для начала она прекратила утешительные посещения брата, да он и сам понемногу отвлекся — семья, работа отнимали много времени. Ангелина задалась целью показать Лене, кто в доме хозяйка, и довольно скоро в этом преуспела. Все складывалось из мелочей, жаловаться брату было бы просто глупо — мужчины не обращают внимания на такие вещи. Тем более что вначале Лена была в таком состоянии, что вообще не реагировала на окружающих. Именно тогда она встретила Вовчика. Вовчик был другом детства. Еще давно, в детстве, когда они с родителями жили в маленькой двухкомнатной квартирке в пятиэтажке на Малой Охте, на площадке с ними жили два мальчика. И Лена с ними образовала, так сказать, соседское сообщество. Они не очень афишировали свою дружбу, но часто встречались то у Лены, то у Жоры. Третьим был Вовчик, Жорка был постарше их на два года, но уважал Лену за серьезность и часто пользовался библиотекой ее отца. Как раз наступило такое время, когда Ленин брат повзрослел и отдалился от нее, поэтому дружбой с Жоркой она очень дорожила, а Вовчик был примкнувший к ним.

Родители тоже общались по-соседски. Компания распалась окончательно, когда Жоркина мать развелась с мужем и по прошествии некоторого времени собралась замуж за английского юриста, которого она совершенно случайно подцепила в «Интуристе», где подрабатывала-то всего два месяца летом. Юрист приехал посмотреть Советский Союз, потому что его прабабка была из России. Никаких следов прабабкиного дома он, естественно, не нашел, но зато в процессе поисков близко познакомился с молодой русской переводчицей Галиной, очень ей увлекся и предложил выйти за него замуж. Лена помнит, как Жоркина мама приходила к ее родителям советоваться, как они долго сидели на кухне, и отец уговаривал тетю Галю уезжать.

— Мир поглядишь! Поживешь по-человечески! Ведь не за людоеда какого-нибудь в Африку — приличный человек, обеспеченный!

У юриста там, в Англии, была практика, дом в предместье Лондона и мама, пожилая, но бодрая.

— Да, конечно, но любовь… — слабо возражала Галина.

— Ты что, с ума сошла? Какая любовь, тебе сорок лет без малого!

— Тебе хорошо говорить, — вздыхала тетя Галя, глядя, как Ленины родители сидят рядышком на одном кресле, — вы друг на друга не надышитесь, весь дом про это знает.

— Вот что, Галина, езжай, не думай, не съедят тебя там.