Внимание, танки! История создания танковых войск   ::   Гудериан Гейнц

Такие нации вынуждены искать средства, которые могут наилучшим образом разрешить вооруженный конфликт и привести к скорому и удовлетворительному исходу. И если нам приходится посвятить себя этому поиску, так это потому, что мы слишком живо помним голод, который вызвала в центральных державах война, а затем блокада, безжалостно продолженная после дня перемирия.

Оставляя в стороне ошибки, совершенные политическими и военными руководителями, мы должны признать, что в 1914 году наступательная мощь нашей армии была недостаточна для того, чтобы привести к скорейшему заключению мира. Другими словами, наше вооружение, наша техника и наша организация не позволили нам противопоставить численному превосходству противника материальный эквивалент. Мы верили, что на нашей стороне превосходство моральное, и, возможно, в самом деле были правы. Но для того, чтобы одержать победу, такого превосходства мало. Безусловно, моральное и интеллектуальное состояние нации может иметь важное значение само по себе, но и к материальным аспектам нужно отнестись с надлежащим вниманием. Когда предполагается, что нации придется сражаться с превосходящими силами противника сразу на нескольких фронтах, ей нельзя пренебрегать ничем из того, что может способствовать улучшению ситуации.

Может показаться, что все это самоочевидно; однако военная литература изобилует утверждениями, свидетельствующими о том, сколь многие верят, что мы можем ввязаться в новую войну, имея такое же оружие, как и в 1914 году, или в лучшем случае такое, какое мы получили к 1918 году. Немало крупных специалистов полагают себя дальновидными новаторами, допуская, что новые виды вооружения, которые появились в конце войны, имеют ценность лишь в качестве вспомогательных при традиционном оружии. Это ограниченный и бесперспективный взгляд на вещи. По сути, эти люди не в силах освободиться от воспоминаний о позиционной войне, которую они упорно рассматривают как метод ведения боевых действий будущего; они не способны проявить решимость и сделать ставку на быструю победу. В особенности они слепы к перспективам, которые открывает перед ними широкое распространение двигателей внутреннего сгорания. «Любовь к покою, если не сказать — к бездействию, — вот что характеризует тех, кто протестует против революционных нововведений, требующих умственного напряжения, физических усилий и твердости характера». В результате мы сталкиваемся с откровенными заявлениями: мол, моторизованные и механизированные виды вооружения не представляют собой ничего революционного или просто нового — и с расхолаживающими комментариями в духе того, что «единственный» их шанс на успех был использован в 1918 году, что время их ушло и что вполне можно довольствоваться сидением в обороне. Мы можем привести и другие утверждения, столь же самоуверенные и пессимистические. Но факты им противоречат. «Одно несомненно: замена мускульной энергии этими новыми машинами приведет к одному из наиболее мощных технических — а следовательно, и экономических — преобразований, которые когда-либо видел мир. Предел совершенствования еще очень далеко, и я верю, что мы находимся в самом начале» (речь Адольфа Гитлера на открытии автомобильной выставки в 1937 году).

Такие революционные экономические преобразования должны, как водится, привести к соответствующим изменениям в военной сфере; вопрос в том, чтобы удостовериться, что военное развитие не отстает от развития техники и экономики. А это возможно лишь тогда, когда мы от всей души приветствуем упомянутые изменения, а не лицемерно поддерживаем их только на словах.