Хороший командующий   ::   Колбасьев Сергей Адамович

Командующий положил ложку и обтер губы куском хлеба.

- Очень приятно.

- Так точно, товарищ командующий. Только на ней люди, которые видны вооруженным глазом. - Вахтенный был из писарей и любил точную терминологию.

- Семафор на "Данай", чтоб обследовал, - распорядился командующий и снова занялся супом, сваренным по его собственному рецепту, а потому очень вкусным.

Вторая тарелка того же супа называлась вторым блюдом, а арбуз - третьим. За арбузом Фуше доложил, что на "Знамени" исправили повреждение в машине и сейчас будут отдавать буксиры.

- Отлично, - отплевываясь косточками, сказал командующий.

- "Данай" возвращается, - добавил Фуше. - Сообщает, что снял с мачты троих из команды погибшей канлодки. Он везет их сюда. - И все встали, потому что пленные - очень редкое явление в морской войне.

Первым на борт "Буденного" вступил голый в офицерской фуражке. Он не мог расстаться с черно-золотой кокардой, последним атрибутом утонувшей власти. Забронированный в серое одеяло с "Даная" и посиневший от холода, он продолжал быть офицером.

Второй, тоже голый и завернутый в сигнальный флаг "ижица", красно-желтый полосами, несомненно раньше был сигнальщиком. Третий, в грязном рабочем платье, конечно, был кочегаром. Он обсасывал потухшую папиросу и при виде людей в фуражках с козырьками выбросил ее за борт. Они - начальство.

- Что вы с нами сделаете? - шепотом спросил офицер и вдруг крикнул: Расстреливайте сразу!

- Ты дурак, Дырка, - спокойно сказал командующий, и офицер вздрогнул. Как был в корпусе дураком, таким и остался. Мало я тебя под винтовку ставил... Товарищ комиссар, позвольте представить: бывший лейтенант Ржевский. Тремя выпусками моложе меня.

- Теперь старший лейтенант,-из последних сил сказал Ржевский и в упор взглянул на комиссара. Он самый страшный, этот комиссар, но бояться не годится... Само слово "комиссар" - зловеще. Что он скажет?

- Теперь уже не старший лейтенант, - улыбнулся комиссар, и от этой улыбки сердце бывшего лейтенанта остановилось. Что же дальше? - Отведите их обедать и выдайте им обмундирование. - И, взглянув на своего смертельно бледного собеседника, комиссар хлопнул его по плечу: - Держись, лейтенант!

Но лейтенант не удержался. У него подкосились ноги, и он с размаху рухнул на железную палубу.

Когда в полной темноте поднимаешься по лестнице, бывает, что на площадке сделаешь лишний шаг вверх. Нога, не встретив ступеньки, проваливается. Это безопасно, но очень неприятно. Так же неприятно, как опрокинуть в рот вместо водки рюмку воды, налитую шутливо настроенным приятелем. От такой рюмки можно задохнуться.

Бывший лейтенант Ржевский приготовился к расстрелу и, когда узнал, что вместо комплекта пуль получил комплект обмундирования, упал в обморок. А когда, очнувшись, осознал, что он больше не старший лейтенант,- потерял способность управляться и, как миноносец с перебитым в бою штуртросом, не держался на курсе.

В кают-компании он жадно хлебал горячий суп и залпом выпил чай с сахаром флаг-секретаря Фуше, но наотрез отказался от папиросы, твердо выговорив:

- От врагов своей родины принять не могу.

Решительно заявил, что он монархист, и не менее решительно, что все белые - прохвосты. Потом обругал комиссаров и сразу же высказал сожаление, что не служил с самого начала у красных.

Такая логика свободно может появиться у человека, свыше четырех часов просидевшего в холодной воде. После первых десяти минут холодная вода уже не освежает.

- Хотел бы у нас служить? Корабли наши, что ли, понравились? - осведомился командующий.

- Поганые пароходы!- возмутился Ржевский и начал с горячностью доказывать, что всю красную флотилию, безусловно, раскатал бы на своем "Салгире".

- Нет, - сказал командующий. - Не раскатал бы.