Адмиральский кортик   ::   Корецкий Даниил

Да еще фальсификация спиртного, упоминание о знакомствах с "сильными мира сего"... Скорее всего этот камуфляж следствие укоренившейся привычки прикрывать собственную незначительность близостью к авторитетным людям и организациям. Но может ли эта привычка иметь какую-нибудь связь с преступлением?

С человеком-блефом нужно держать ухо востро: все, что его окружает, может оказаться фикцией, надувательством, мистификацией. А что, если и та картина преступления, которая мне подсовывается, тоже блеф? Тогда все неясности и неувязки объясняются очень просто.

Следствие практически закончено, надо получить еще пару-тройку документов, и можно составлять обвинительное заключение. И если мои сомнения небезосновательны, то этим актом блефу будет придана юридическая сила.

Но кто может быть заинтересован в такой игре? Как могли развиваться события на самом деле?

Я вышел в коридор и толкнул дверь соседнего кабинета с табличкой "Лагин Ю. Л.".

- Добрый вечер, Юрий Львович. Как поживаете?

- Мы поживаем. А ты, я вижу, бездельничаешь?

Лагин - добрый и умный человек, с огромным житейским и профессиональным опытом, но за тридцать лет следственной работы накопил немалый запас сарказма. Впрочем, я уже привык к его манере разговора, и мне нравилось общаться с ним, личностью интересной и незаурядной. К тому же всегда можно было рассчитывать получить от него дельный совет.

- Бездельничаю, Юрий Львович. От вас ничего не скроешь.

- Ну тогда подожди пару минут, я допишу, и побездельничаем вместе.

Ему было пятьдесят пять. Высокий, плотный, с большой головой, Лагин держался всегда солидно и внушительностью вида мог поспорить с шефом, недаром посетители, встречая в коридоре, часто принимали его за прокурора.

- Ну-ну, так что, ты говоришь, у тебя стряслось? - Лагин закончил писать и откинулся на спинку стула.

- Стрястись ничего не стряслось...

- Отчего же тогда тебя гложут сомнения? И что ты хотел спросить у старика Лагина?

Нет, он не читал мысли. Но как всякий хороший следователь умел определять направление хода размышлений собеседника и его ближайшие намерения.

- Странная штука получается, Юрий Львович. По делу практически все сделано, а ясности никакой...

- Такое бывает. - Лагин неопределенно крякнул.

Я пересказал обстоятельства дела. Лагин, снисходительно улыбаясь, перебирал мелкие предметы в объемистом ящике своего огромного, обтянутого зеленым сукном стола, но по глазам было видно, что слушает он внимательно.

- И что же тебя смущает?

- Да как-то неопределенно все. Нет четкой картины происшедшего.

- А ты хотел получить незамутненную, химически чистую истину, так сказать, рафинированный вариант? Впадаешь в ошибку новичков и забываешь, что она многолика.

- Сейчас вы начнете про абсолютную и относительную, формальную и материальную, квази- и псевдоистину...

- Нет уж, учить тебя философии не собираюсь. Речь о другом. Как я понял, ты боишься, что найденная тобой истина слишком туманна? - Лагин слегка улыбнулся.

- Пожалуй.

- Истина приговора должна быть ЮРИДИЧЕСКОЙ истиной. Пусть она неполна по сравнению с самим преступлением, пусть упущены какие-то детали, пропали оттенки и психологические нюансы, но эта неполнота не должна касаться основного: кто совершил преступление и как надо квалифицировать его действия. Именно здесь проходит грань, отделяющая правосудный приговор от неправосудного! И в этих вопросах истина не многолика - она одна. Ее нельзя установить неполно, можно либо найти ее, либо нет. Любая неполнота превратит истину в заблуждение, а на нашем языке - в судебную ошибку!

Лагин опять посерьезнел.

- И тут следователя подстерегает опасность.