Зарево над волнами   ::   Старшинов Николай Васильевич

Бывало раньше, когда враг еще не занял побережье, Жуков ходил сюда с товарищами в увольнение, танцевал под гармошку со станичными девчатами на импровизированных праздниках.

Вот нужный дом. У входа два часовых. Шуметь не следует. Борис посылает вперед двух краснофлотцев. Вместо устного приказа - выразительный жест. Он понятен. Краснофлотцы ползком подкрадываются к крыльцу. Слышится негромкая возня, приглушенный стон.

- Вперед! - приказывает Жуков, и черные тени устремляются к комендантскому дому.

Теперь - ни секунды промедления!

Борис подбегает к двери. Заперта. Ломать? Упустишь драгоценное время... Он выбивает оконную раму и вместе с брызгами разлетевшегося стекла врывается в полутемную горницу. Комендант уже успел вскочить с постели. Видно, тревожным был его сон. Несколько пуль, выпущенных гитлеровцем из пистолета, продырявили стену над самой головой Бориса Жукова.

- Врешь, не возьмешь! - сквозь зубы выдавил старшина, полоснув по коменданту из автомата. - Не ты нам нужен, а документы.

Перешагнув через труп немца, он направился к столу, на котором лежала полевая сумка желтой кожи. Как выяснилось впоследствии, в ней оказались ценные документы, карты и схемы обороны со скрупулезно точно обозначенными огневыми точками в районе Южной Озерейки.

В это время другая часть группы Либова, окружив здание комендатуры, ожидала сигнала. Как только началась стрельба в квартире коменданта, в окна комендатуры полетели гранаты. В ответ раздалось несколько автоматных очередей, и все смолкло.

Когда бойцы вошли в дом, то увидели около двадцати трупов вражеских солдат и офицеров.

Третья часть группы обрушила удар на огневые точки гитлеровцев, расположенные вдоль побережья.

В гарнизоне возникла паника.

Не зная обстановки, не ведая, кто и откуда напал на гарнизон, разрозненные группы немцев беспорядочно палили, подчас вступая в ожесточенную перестрелку со своими же потерявшими ориентировку подразделениями.

Видя, что вести бой по сути дела уже не с кем, десантники стали сосредоточиваться в заранее условленном месте для встречи с группой капитана Собченюка. Однако шло время, а бойцы второй группы на встречу не выходили. Где-то вдали слышалась перестрелка, изредка доносились приглушенные расстоянием разрывы ручных гранат. Лишь на рассвете Борис Жуков заметил приближавшуюся группу людей. Не зная, кто это, Ли-бов приказал изготовиться к бою. Скоро до слуха дозорных донесся троекратный условный посвист.

- Свои, - передал Жуков.

Через несколько минут весь отряд был в сборе. Оказывается, группе капитана Собченюка с первых шагов не повезло. Напуганные перестрелкой в Южной Озерейке, гитлеровцы успели выставить усиленное охранение и уже на подходе к Глебовке встретили десантников автоматным огнем. На помощь немцам подоспел эскадрон румынской кавалерии.

- На стрельбу не отвечать, - приказал командир. Бойцы залегли.

Мгновенные светлячки трассирующих пуль густо мелькали над их головами.

- Так и будем лежать? - ни к кому не обращаясь, зло прошептал старшина 1 статьи Николай Сергиенко.- Дать бы сейчас жару этим фрицам. По-флотски!

- Дадим, - успокоил старшину командир группы. - Засекайте, откуда стреляют. По три человека - в обход. Бить гранатами с тыла.

Бойцы моментально поняли замысел капитана. В темноте они подкрались к вражеским огневым точкам и забросали их гранатами.

Завязался бой на улицах Глебовки.

Перебегая от дома к дому, моряки продвигались в глубь селения. После Полуторачасовой перестрелки патроны подходили к концу.

- В следующий раз полные карманы набью, - бросил на бегу Михаил Фомин и выстрелил в окно, из которого мелькали частые вспышки пулеметного огня.

- Дело говоришь, - отозвался Сергиенко. Он прицелился в пулеметчика, нажал на спусковой крючок, но автомат безмолвствовал.