Завтра будет поздно :: Дружинин Владимир Николаевич
Страница: 5 из 37 | |||
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||
КАТЕГОРИИ КНИГПОСЛЕДНИЕ ОТЗЫВЫ О КНИГАХМихаил (19.04.2017 - 06:11:11) Антихрист666 (18.04.2017 - 21:05:58) Ладно, теперь поспешили вы... (18.04.2017 - 20:50:34) Роман (18.04.2017 - 18:12:26) АНДРЕЙ (18.04.2017 - 16:42:55) СЛУЧАЙНОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕОпять сентябрь, и голос звонкий, 01.09.10 - 11:17 Хотите чтобы ваше произведение или ваш любимый стишок появились здесь? добавьте его! |
Однако не мне, а ей жить с ним!
Кончаю писать, так как мне еще надо вычистить толстому обжоре Броку башмаки. Он с минуту на минуту должен явиться за ними. Одно хорошо: холода немного смягчились. Целую крепко тебя, Кэтхен, генерала, всех шалунов Фикса и милую тетю Аделаиду. Твой Буб. Буб - значит "малыш". Убитый намеренно не поставил имени. Я почти зримо видел Буба. Я снял копию о письма и простился с разведчиками. Стемнело. Я шагал по насыпи, прорезавшей лес. Вдали, словно в конце длинного белого коридора, вскидывались фонтаны света. Десятки огоньков медленно гасли, озаряя сугробы и пятна пожарищ там, в Саморядовке. Потом оттуда докатывался гул разрыва. Села давно уже нет. Но осветительные снаряды летяг и летят туда, завывая над головой. Артиллеристы нащупывают немцев, их мерзлые норы. Я сошел с насыпи. Где-то глубоко в недрах темноты пробудился пулемет, дал длинную, тревожную очередь. Лес гулко вздохнул, дослушав ее до конца, и замер. И тотчас застучал дятел. Он словно отвечал пулемету, храбрец дятел, не пожелавший покинуть фронтовой лес. Над звуковкой, притаившейся в ложбине, плясали искры. Михальская по-прежнему одна - разжигала печурку. - Юлия Павловна! - крикнул я, входя. - Вот, почитайте. - Осторожно, Саша, чайник! - Она взяла письмо. - Занятно... Он славный малый, должно быть. Мальчик из интеллигентной семьи, вероятно неуклюжий, зацелованный тетями и боннами. На фронте болел ангиной. Может, даже коклюшем. - Она с улыбкой сузила глаза и замахала рукой, чтобы разогнать дым. - Тощий, в очках... Жаль, мы не знаем его настоящего имени, а то... Она мысленно уже составляла листовку. Эх, кабы еще имена! - Немец на немца. - сказал я. - Это же... Им конец, Юлия Павловна. - Не так еще скоро, Саша. - Это выбьет их из Саморядовки, если как следует подать. - Утопия, Саша. Выбьют их "катюши". Фюрст... Фюрст... Неужели тот самый? Некий Фюрст, обер-лейтенант, находился у нас в "лену. Его захватили в начале зимы, возле Колпина. - Интересно, что за пословица, - сказал я. - Французская пословица... Машину качнуло. Вошел, топоча и злясь на стужу, капитан Шабуров, коротким рывком пожал мне руку. Ни о чем не спрашивая, швырнул в угол шапку, сел и затих. Его мысли бродили где-то очень далеко. Обритый наголо, плотный, с серебристой щетиной на щеках, он сидит ссутулившись, изучает свои толстые, беспокойно шевелящиеся пальцы. И мы говорим еще громче, чтобы рассеять тяжелую тишину, загустевшую вокруг него. Не таков был Шабуров раньше, когда были живы его жена и пятнадцатилетняя дочь. До того дня, когда в его квартиру на Литейном попал снаряд. К ужину явился и шофер Охапкин. Весело поздоровался со мной, мигом затопил погасшую печь. Жаря на сковороде картошку, с упоением толковал о докторше из медсанбата, которая якобы влюблена в него до безумия. - Врешь ты, - равнодушно бросил Шабуров. - Врешь ты все, Николай. - Я вру? Юное лицо Коли с пушком на мягком подбородке выражает искреннюю обиду. - Фантазирую когда... Щуть-щуть, - Коля лукаво ухмыляется. - А врать не вру. Спросите: есть в медсанбате докторша Быстрова? Все тощно... - Быстрова, может, и есть, - скучным голосом откликается Шабуров. - А ты все-таки заливаешь. Что и говорить, на редкость разные люди собраны прихотью войны на нашей звуковке! - Нынче вещать не будем, - объявил Шабуров, когда мы принялись за еду. - Танки дорогу перепахали. Больше он ничего не сказал, пока мы ели картошку, пили чай с клюквенным экстрактом, горьковатым от сахарина, и толковали о разных вещах. О штурме Саморядовки, который начнется не сегодня-завтра. О трофейном сухом спирте, подобранном Колей, - к его огорчению, этот проклятый фрицевский спирт нельзя пить. Но больше всего, конечно, мы говорили об убитом немце. После ужина Михальская собралась в путь. Я вышел с ней. - Шабуров доволен, - сказала она. |
ИНТЕРЕСНОЕ О ЛИТЕРАТУРЕ
ТОП 20 КНИГ
ТОП 20 АВТОРОВ
| ||||||||||||
|