Жизни и смерти Михаила Арцыбашева   ::   Прокопов Тимофей

Если раскинуть эти цифры по дням и годам, то получится, что редкая неделя выпадала без того, чтобы где-нибудь и кто-нибудь обязательно или упомянул, или ругнул, или вознес до облаков Михаила Петровича Арцыбашева.

И вдруг эта лавина пылких споров вокруг книг одного из самых популярных беллетристов начала века оборвалась и рассыпалась. Случилось это сразу же после революции 1917-го. Вокруг его недавно звонкого имени наступила в критике - теперь уже на многие и многие годы - тишина столь глухая, что нескольким поколениям читателей в России, ставшей советской, недоуменно мерещилось: да был ли у нас такой писатель - Арцыбашев? Лишь в некоторых энциклопедиях чудом сохранились упоминания о нем, да и то с далекими от литературы ярлыками: "белоэмигрант", "антисоветчик", "автор памфлетов на революционеров", "проповедник сексуальной распущенности"...

После десятилетий хулений и замалчиваний к нам только сейчас наконец-то пришла возможность прочитать книги "запрещенного", вычеркнутого из русской литературы Арцыбашева. Теперь нам и самим, конечно, интересно без навязываемой предвзятости разобраться и понять: каков же он был на самом деле? Что нам близко в нем и что чуждо? В чем его современники были правы и в чем пристрастно-несправедливы? Почему так долго не подпускали нас к его творчеству литературные снобы, ханжи и моралисты вкупе с политическими заботниками, взявшимися печься о нашем круге чтения?

"Мечтал быть художником..."

Михаилу Петровичу Арцыбашеву посчастливилось родиться и прожить детские и отроческие годы в краю сказочной красоты, к описанию которого он возвращался с постоянством навеки влюбленного. Это утопающие в зелени садов и лесов, с разливистой рекою Ворсклой, богатой рыбою, с тихим, благообразным монастырем уездный скромный городишечко Ахтырка да укрывшийся вдали от шума и гама городского хутор Доброславовка на Харьковщине. Сотни восторженно-поэтических и благодарных строк посвятил писатель своей малой, но такой милой его чувствительному сердцу родине. Здесь поселил он героев почти всех своих книг.

"Мне кажется, - вспоминает об этом приятель Арцыбашева с юношеских лет художник Евгений Агафонов, - что я могу с большой достоверностью утверждать, что хутор Доброславовка, с его первобытной здоровой жизнью, с его зелеными лугами, пахучими болотными цветами, где два дня в неделю, субботу и воскресенье, никто ничего не делал, а с утра ходили разряженные в чудесные костюмы, в красных чоботах с подковками, с венками на голове, где кружит головы запах травы, воды, цветов, - это именно то место, а никакое другое, откуда вышли Михайлов, Санин, где древний, вечный юный бог Пан царствовал радостно, язычески; это то место, которых в наш век сохранилось так мало, может быть, только еще на островах Таити, Бора-Бора..." {Новое русское слово. Нью-Йорк. 1927. 13 марта. э 5160.}

И действительно, не надо пристально вчитываться в книги Арцыбашева, чтобы узнать: именно здесь наслаждается жизнью, любит женщин, мечется в безысходности, обуянный гордыней и эгоизмом, арцыбашевский "человек-титан" Владимир Санин. Здесь бесчинствует и куражится другой его демон-женолюб Михайлов; гибельно проповедничает, на все лады славя смерть, Наумов; и с тем и с другим самопожертвенно вступает в схватку маленький, робкий студент Чиж из романа "У последней черты". Здесь среди нескончаемых солений и варений, тоскливо ожидаючи своих чад, разлетевшихся по белу свету, ветхозаветно коротают свой неторопкий век деды, отцы, матери из многих других арцыбашевских книг - родичи Юрия Сварожича ("Санин"), Ивана Ланде ("Смерть Ланде"), Лизы Афанасьевой ("Тени утра")...

"Зимой городок затихал, - рассказывает нам писатель. - Все, что было в нем молодого, беспокойного, разъезжалось по большим городам.