Флетч и Мокси   ::   Макдональд Грегори

— Может, я загляну к вам, пока вы будете в Ки-Уэст. Я тут присмотрел пару скаковых лошадей. Есть о чем поговорить.

— Только не рассчитывайте на комнату в вашем доме, Тед. Боюсь, такой цены вам не потянуть.

— Пустяки, сниму номер в отеле. Я позвоню Лопесам. Они откроют вам дом. Вы приедете туда к вечеру?

— Да.

— Я скажу Лопесам, что вы не скупитесь на чаевые.

— Скажите. А Быстрому Демону пожелайте от меня хорошего аппетита.

Чтобы позвонить в третий раз, Флетчу не понадобилась кредитная карточка. Ибо он набрал номер аэропорта Форт-Майерса.

Мужчина, с которым разговаривал Флетч, трижды повторил, что Флетч заказывает рейс только в одну сторону, из Форт-Майерса в Ки-Уэст, без промежуточных посадок. Последнее, «без промежуточных посадок», прозвучало из уст мужчины угрожающе.

— Наркотиков на борту не будет, — заверил мужчину Флетч. — Можете не беспокоиться.

Открыв дверь, Флетч вошел в мини-маркет. За кассовым аппаратом сидела кубинка. На улыбку Флетча она не ответила, но произнесла назидательным тоном, без тени акцента: «Добрый день. В магазин надо входить в обуви».

— Подскажите мне, как добраться до полицейского участка, — попросил ее Флетч.

— Что-нибудь случилось? — кубинка озабоченно огляделась. — У вас неприятности?

Улыбка Флетча стала шире.

— Ну, разумеется.



Глава 4

Вестибюль полицейского участка напоминал автобусную остановку, где собрались отъезжающие в летний лагерь. Повсюду киношники и телевизионщики, в шортах, джинсах, теннисках, футболках, блузках, сандалиях, башмаках, теннисных туфлях, солнцезащитных очках, широкополых шляпах. Кожаные или пластиковые сумки, набитые необходимой для работы аппаратурой, свешивались с плеч или лежали у ног. Флетч надел мокасины прежде, чем войти в полицейский участок.

Местные журналисты — двое при галстуках — кучкой стояли посередине вестибюля, с микрофонами и переносными видеокамерами.

Флетч привалился к косяку входной двери.

Киношники и телевизионщики сторонились друг друга, хотя и не выказывали взаимной вражды. Они занимались разными видами деятельности, пусть и в одной сфере, а потому полагали себя членами двух конфессий на каком-то религиозном конгрессе. Братья по вере, молились они у своих алтарей.

Некоторые с любопытством посмотрели на Флетча, но ни одна из групп не признала его своим. Никто, однако, не собирался обращать Флетча в свою веру.

Увидел он в вестибюле и знакомые лица. Эдит Хоуэлл, она нынче играла пожилых женщин, матерей. Джона Хойта, тому давали сейчас роли отцов, бизнесменов, адвокатов, шерифов. Джона Мида, тот всегда изображал какого-нибудь мужлана, если тому находилось место в сценарии. Джерри Литтлфорд, исполнитель главной мужской роли, сидел на скамье у стены, в белых брюках и черной, обтягивающей торс, тенниске. Как хорошо спроектированный гоночный автомобиль, он и в неподвижности производил впечатление, что несется со скоростью триста километров в час. Казалось, ветер обдувает его мускулистую фигуру. Черная кожа буквально пульсировала от переполняющей его энергии. Темные глаза вбирали в себя весь вестибюль, замечая все, не упуская ни единой мелочи. Девушка в блузке, что увела от трейлера Мардж Питерман, сидела рядом с ним и грызла ноготь, уперевшись спиной в стену. Обратил внимание Флетч и на низкорослого, тощего мужчину с обветренным лицом, в шортах, чуть длиннее, чем у остальных. Ранее Флетч его не видел. А теперь заметил лишь потому, что и он, похоже, не принадлежал ни к одной из групп.

Конторка дежурного располагалась слева. У противоположной стены, между двух коричневых дверей, стоял столик секретаря. На одной двери висела табличка «НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ», на второй — «СЛЕДСТВЕННЫЙ ОТДЕЛ».