Декатримерон   ::   Просперо Виталий

И он пришел. И все повторилось, все было как вчера. Только на это раз он сам подставил свои запястья для наручников.

Так шли дни, так проходили ночи, но вот однажды утром перед занятиями Экки встретил оживленную и обеспокоенную толпу своих сокурсников.

- Что случилось? - спросил он.

- Нашли тело Юджина. Ах да, ты же его не знаешь, он пропал несколько месяцев назад.

- И что с ним ...

- Говорят, что его чуть ли не разорвали на куски. Какой-то маньяк или бешеные собаки, полиции это еще неизвестно. Кстати, Дайна хорошо его знала, когда-то они были дружны.

- Дайна? - Экки в задумчивости пошел прочь.

Он заглянул в тренажерный зал, где Дайна обычно качала свои мышцы. Да, она была здесь, она не видела его, сосредоточенно работая руками. Несмотря на ее внешнюю хрупкость, под одеждой у нее были довольно крепкие бицепсы. Экки закрыл дверь.

Он долго думал, прежде, чем придти на очередное свидание. Но он все же пришел, как будто какая-то таинственная сила звала его. Он не мог не придти.

Все началось как обычно. Но Дайна была сегодня какая-то особенная, она не стала утруждать свой кнут. Теперь ее поцелуи были нежны, прикосновения легки, бархатные ладони бережно скользили по телу юноши, белокурые шелковые волосы приятно щекотали кожу.

И Экки застонал от наслаждения этой бездной нежности, этими легкими прикосновениями губ, ладоней и волос Дайны, и близость их началась прямо здесь, у стены, к которой он все еще был прикован наручниками. И ничто, ни затекшие руки, ни холод этой шершавой стены, ни предчувствие страшной развязки , не смогли заглушить в нем его необыкновенной, пылающей и испепеляющей разум страсти. А когда Дайна потянулась к его шее и слегка надкусила ее, обхватив его голову руками, он лишь тихо прошептал: "Да", уже зная, что его ждет. Раздался хруст шейного позвонка.

Обезглавленный труп Экки нашли только через несколько недель. И полиция снова начала поиски опасного маньяка.

А Дайна снова осталась одна. Ее мучила смертельная тоска. Она стала ходить на курсы живописи. Когда она смотрела на обнаженного натурщика, ее воображение рисовало на его теле следы от ударов, а кисть невольно повторяла эти линии. Когда Дайна немного опомнилась и внимательно взглянула на свой рисунок, она ужасно перепугалась, не увидел ли это кто-нибудь еще, и начала осторожно озираться по сторонам. Внезапно натурщику стало плохо и он упал в обморок. Все бросились к нему, а Дайна, воспользовавшись моментом, разорвала свой рисунок в клочья.

В последующие дни ей не здоровилось. Она побывала у врача и ушла от него в полном смятении. Диагноз был очень прост и ужасен для Дайны - она была беременна.

Это было как приговор, но на прерывание она пойти не могла, хотя и хотела. И никакие не совесть и не сострадание, а некий странный инстинкт, неведомая сила, более могущественная, чем все ее мысли, чувства и желания, вместе взятые, мешала ей осуществить это, в общем-то достаточно простое для ее разума и души, решение - просто избавиться от ребенка. Нет, это было сильнее ее, и Дайне пришлось смириться со своей участью.

Была ночь. Дайна медленно шла по темной улице, спотыкаясь и хватаясь за любую опору. Ее мучили сильные боли в животе, который, как ей казалось, рос на глазах. Еще несколько десятков шагов и она уже не могла идти дальше. Она осела прямо на тротуар, а потом безвольно легла на спину. Сначала она стонала и выла, а потом затихла, глаза ее остекленели, из рта побежала струйка темной крови. Из ее живота вдруг начало выбирать на волю какое-то существо. Это была девушка, точная копия самой Дайны. Она вышла из плоти Дайны, распрямила плечи, потом склонилась и протянула руку еще кому-то, кто шел вслед за ней. Это был юноша, похожий на Экки.