Фото на память   ::   Никольская Наталья

– Слушай, – он прищурился, – у тебя очень неординарная внешность, давай я тебя поснимаю.

– Давай в другой раз, – улыбнулся Мамедов, – а сейчас я бы хотел тебя кое о чем спросить.

– Спрашивай, о чем разговор, – Евгений развел руками, – я добро не забываю. Давай только еще грамм по сто, а? Потом пойдем перекусим, я угощаю, там можешь спрашивать о чем угодно.

– Колбасы не хочешь?

– Нет, нужно чего-нибудь горяченького.

* * *



– Гора не идет к Магомету – Магомет идет к горе, – на пороге кабинета Вершининой стоял Мещеряков. Его опухшая, помятая физиономия хранила следы вчерашнего праздничного возлияния. – Можно?

– Чего ты спрашиваешь? – улыбнулась Вершинина. – Входи, конечно!

– Ты своего престарелого шефа навестить не хочешь – дай, думаю, на огонек зайду. – Мещеряков водрузил свои тучные ягодицы на кожаное сиденье кресла.

– Я думала, Миша, ты сегодня на работу не выйдешь, еще денек дома потусуешься, – Вершинина лукаво посмотрела на Мещерякова.

– Да разве Томка даст спокойно посидеть: то это ей нужно сделать, то – другое. Хотела меня на дачу утянуть! Ну уж нет! Пойду-ка, думаю, я лучше на работу. А ты как, Валентина, отпраздновала? В гордом одиночестве? – Михаил Анатольевич хитро сощурил свои и без того похожие на щелочки глаза.

– Тебе, Миша, как ты говоришь, Тамара Петровна на нервы действует, а мне – твои намеки, догадки да подковырки!

С Мещеряковым я когда-то работала в органах. Сидели мы на разных этажах, в разных отделах: я – в аналитическом, он – в оперативном. Организовав фирму «Кайзер», он перетянул и меня, вернее, не перетянул, а спас от безработицы. Ведь к тому времени я «осталась на бобах». Из органов пришлось уволиться, и я пребывала в раздумьях: куда пойти, куда податься? А здесь такой случай! «Кайзер» занимался изготовлением стальных дверей и установкой сигнализации. И вот я возглавила службу безопасности при этой фирме.

У меня не было причин жаловаться на своего шефа, если не считать его постоянного вмешательства в ход проводимых мной расследований и в мою личную жизнь. Мое положение разведенной женщины не давало ему покоя, и он считал себя просто обязанным помогать мне словом и делом. Он выступал в роли мудрого советчика, когда в кабинетных беседах пытался донести до моего сознания, как это разумно и прекрасно – жить парами. Иногда он брал на себя роль легкомысленной свахи, пытаясь свести меня с некоторыми из своих солидных друзей и приятелей.

– Да ты, Валентина, не кипятись! Я просто так полюбопытствовал, а ты – с места в карьер! Олег-то не приходил?

– Звонил. – Нехотя ответила Вершинина.

– И все? – разочарованно произнес Михаил Анатольевич.

– В гости набивался. Но у меня были другие планы.

– Правда? Все-то ты от меня скрываешь! Могла бы и поделиться хоть раз со своим старым другом!

– Он, естественно, не меня хотел увидеть, а Максима.

– А как он с Мариной своей поживает? Доволен?

– Меня это не интересует. Главное – чтоб о сыне почаще вспоминал. Материальная сторона меня не волнует, просто чтоб не забывал, что у него сын подрастает, внимание ему оказывал. Максим его любит!

– Это понятно, – Мещеряков закурил, – а кто этот твой новый на «ауди»?

– Ну, шагу не шагнешь, чтобы кто-нибудь не узнал! Приятель. Ты удовлетворен?

– Удовлетворен. – С обидой произнес Мещеряков. – Ладно, не хочешь о личном, – потер он свой тройной подбородок, – расскажи че у тебя на работе новенького.

– Расследование начинаю, Миша…

– А я почему об этом не знаю?

– Не успела доложить – праздник был. – Усмехнулась Валандра.

– Когда ж ты успела клиента-то подцепить? – хитро прищурился Мещеряков.

– Он сюда позвонил, а потом ко мне домой подъехал, – не моргнув глазом, сказала Вершинина.