ГОГОЛЬ-МОГОЛЬ   ::   Ласкин Александр

«Свидетельствуя Вам мою почтительнейшую признательность, обращаюсь к Вам с просьбой: … нет ли какой-нибудь работы для меня. Я совершенно без дела сижу».

Первая строка - чересчур длинная, а вторая - слишком короткая. Кажется, мы наблюдаем за переменой позы. Сначала сильно пригнулся, а затем неловко распрямился.

Это такое судорожное движение, вроде тех, что у персонажей Гоголя подмечал Андрей Белый.

Станешь от такой жизни дерганым! Насколько он человек спокойный, а срывался не раз. Так недавно начал что-то втолковывать, а потом огрызнулся: «… денег достать не могу».

Учитель и ученики



Писание портрета - не только диалог с натурой, но, в первую очередь, переговоры с заказчиком.

А какие решительные жесты во время переговоров? Чего-то добиться можно лишь мягкостью и уступчивостью.

Зато на занятиях Альфред Рудольфович едва не бросается карандашами. Бывает, впрочем, просто прищелкнет, и ученик станет как шелковый.

Или услышит из-за дверей громкий смех, и быстро войдет. Предстанет перед студийцами, а они испуганно замолчат.

Правда, особой робости Эберлинг тоже не поощряет и от работы ждет самостоятельности. Пусть голос тихий, едва прорезывающийся, но все же лучше, чем никакой.

Порой следует долго талдычить, а иногда и вообще говорить не надо. Взглянешь на мольберт, вынешь из шкафчика баночку какой-то особенной темперы, и пару раз проведешь кистью.

Продемонстрируешь, что дьявол в деталях. Несколько уточнений - и все сразу встало на свои места.

Студиец ахнет, посмотрит восторженно, а Эберлинг уже направляется к другой работе. Еще краем глаза видит, где необходимо его участие.

Поэтому его воспитанники так ждут занятий. Точно знают, что сегодня вновь случится что-то неожиданное.

Еще им нравится его щепетильность и аккуратность. Целыми днями с красками, а на брюках и куртке ни пятнышка.

Словом, этот человек держит дистанцию. А в отношениях со студийцами тем более. Даже к одинадцати-двенадцатилетним обращается «на Вы».

Не только ученики благодарны мастеру, но и ему без них никак. И совсем не из-за того, что студия его подкармливает, а потому, что ощущение своей необходимости тоже чего-то стоит.

Кстати, о его скромных заработках. Случались, конечно, гонорары в конвертах, но отнюдь не всегда. Когда Альфред Рудольфович видит, что ученик способный, а платить нечем, непременно его от этих тягот освободит.

Еще и сам подкинет. Уйдет студиец из мастерской, и обнаружит в кармане купюру. Мысленно поблагодарит учителя, а дальше шествует как совершенно свободный человек.

Так что интерес взаимный. Правда, Эберлинг многого не понимает. Подчас просто диву дается.

Да и как тут не удивиться! Почему все студийцы готовы стать модными художниками? А студийкам непременно надо выйти замуж за человека с именем?

Не хотят молодые видеть, что это небезопасно. Вне зависимости от того обвенчался ты со славой или с ее конкретным представителем.

Революция в этом смысле ничего не изменила. Желают лавров - и все. И мужей представляют по аналогии с учителем. Лысина супругу, конечно, ни к чему, а так сходство полное.

Письма и адресат



Прежде Эберлинг проводит до дверей княгиню Голицыну-младшую или дочь русского посланника в Швеции Бютцова, а вернувшись, обнаруживает конверт.

Как говорится, вам письмо. На ощупь чувствуешь размер послания. На эту сумму особенно не разживешься, но в хозяйстве будет не лишним.

Теперь в конверты стало нечего вкладывать. Только объяснения в любви. Потому-то все так расписались. Однажды он получил обращение от целого курса Художественно-промышленного техникума.

Что, казалось бы, вразумительного могут сказать все сразу, но в данном случае испытываешь доверие и даже представляешь студентов за сочинением письма.

Как они хотели высказаться. Чуть не кричали друг на друга, когда хотели что-то уточнить.