Лечебная собака   ::   Рубенок Олег

Господи, сколько я труда приложил… а все, оказывается, так просто… жили-были в Персии, кажись…

И теперь над другой кличкой даже нет смысла голову ломать.

Я иду к столу, на котором лежат и стоят мои лекарства.

— У тебя есть возражения? — кричит жена, словно у меня со слухом плохо.

— Нет-нет, — бормочу я вяло. — Пусть будет Кир, лишь бы ты оставила в покое своего несостоявшегося жениха.

О себе я уже и не заикаюсь. Мне не привыкать глотать лекарства. А царская кличка нам не повредит. Мы как были в монархии по уши, так в монархии и останемся до скончания света, в какие бы одежды она у нас не рядилась.

* * *



Хозяйка, глядя на подрастающего Кирюшу, все чаще стала задумываться и однажды сказала мне:

— Подожди, он еще покажет свои зубки!

Она относилась к тем людям, которые ужасно боятся собак, а собаки по запаху страха безошибочно распознают таких людей и охотно кусают их.

— Не тревожься! — попытался я успокоить супругу. — Сеттер — это тебе не какой-нибудь безмозглый стаффордшир, и к поселковым собакам, которые сожрали твой конспект, он не имеет никакого отношения. Сеттеры даже своих хозяев не кусают. Они — самая человеколюбивая порода. Ты даже можешь у него поучиться этому.

— Рассказывай, — недоверчиво усмехнулась жена. — А зубки у него для чего?

— Зубки… зубки… — попытался рассуждать я вслух. — Не для того, конечно, чтобы пищу жевать. В книгах пишут, они пищу не пережевывают, целиком переваривают.

— Вот видишь! — торжествующе воскликнула супруга и бросила оценивающий взгляд на свой зад.

Я тоже посмотрел туда же. «Кусок, конечно, лакомый», — подумал я про себя, а вслух сказал:

— Все равно сеттеры хозяев не жрут! Вот про дога я читал… так он своего жестокого хозяина…

— Пожалуйста, без жутких подробностей! Я и без того теперь чувствую себя в собственной квартире…

— Как в чужом доме! — быстро подсказал я.

— Нет, как в волчьем логове.

— Значит, не совсем уютно, и его зубки беспокоят тебя?

Она кивнула.

— Это, милая моя, по неграмотности у тебя такое неправильное отношение к нему. Твои страхи явно опережают события. Ему еще расти и расти, пока пасть окрепнет, так сказать, до нормальных кондиций дойдет. А щенок с молочными зубами не может причинить тебе никакого вреда.

Взгляд жены, нацеленный на то место, которое, по ее мнению, должно было в первую очередь спровоцировать сукиного сына на агрессию, сбил меня с толку. Я настроился на хищные инстинкты и совсем забыл о естественных процессах становления молодых зубов.

Буквально через несколько дней после вот этого нашего разговора Кирюша отгрыз ножку… конечно же, не у жены, а у дивана, которым, кстати, она очень гордилась и считала чуть ли не самым удобным местом для меня в этой нашей семейной жизни.

Я — человек мирный, и, зная воинственный характер супруги, заднюю ножку поставил на место передней. А на место задней, чтобы диван не плюхался, положил книги.

На мое удобство это никак не повлияло, но ножки оказались разными. Разница жуть как бросалась в глаза, и жена тут же заметила подмену.

— Это его работа! — взвизгнула она.

— Мой пес — охотник, а не столяр! — готовый к такому диалогу, спокойно заметил я. — Это моя работа!

— Шутишь! — взревела супруга и, мое сердце екнув, нырнуло куда-то вниз.

— Успокойся! Успокойся! — забеспокоился я. — Ничего дельного он больше не сгрызет.

— Ты никак отлупил его!?

Она подозрительно посмотрела на меня.

— Что уж я совсем без царя в голове. Нужные книжки полистал, и в одной из них сказано на этот случай, что нужно дать ему старые башмаки.

— Кожаные?

— Не имеет значения. У него зубки режутся, и ему сейчас безразлично, какую обувь грызть.